сына, всячески давая ему понять, что Ковалевские будут рады его намерениям. Если этот брак состоится, как знать, может, и наивные Надины намерения поступить на курсы и сделаться учительницей развеются сами собой. Будет собственный дом, пойдут дети, девушка превратится во взрослую женщину, и глупости юности пройдут сами собой. Жизнь заставит. Катерина Андреевна не теряла надежды увидеть в дочери собственное подобие. Она приходила в ужас и тоску, представляя Надю с остриженной косой, в невзрачном платьице, со стопочкой книжечек, перевязанных бечевочкой. И потом все эти институтки так свободны в нравах! А многие водят знакомства с молодыми людьми очень радикальных и вольнодумных взглядов! Надя, с ее любовью к книжкам и умным рассуждениям, может легко оказаться в опасном знакомстве. Только ранний брак может изменить дело. Как говорится, чуть ли не из колыбели – в супружеское ложе! Однако вслух ничего не произносилось. Боялись спугнуть Надю. И вот час пробил. Главные слова произнесены.
Когда подъехали к дому, солнце уже клонилось к закату. Владимир помог девушке сойти с коляски и, не оставшись обедать, спешно уехал. Надя вбежала на террасу дома, где в кресле-качалке в ожидании молодежи уютно расположилась мать.
– Отчего это Владимир не остался на обед и убежал, даже не зашел проститься? – изумилась Ковалевская, но, заметив смятенное выражение лица дочери, насторожилась.
– Уж не поссорились ли вы?
– Нет, мамочка, хуже того! Он сделал мне предложение! – с чувством выкрикнула Надя и с вызовом посмотрела на мать.
Повисло молчание. Катерина Андреевна быстро барабанила пальцами по полированной ручке кресла. Она ожидала этого шага от Владимира, молила Бога, чтобы это произошло, и все-таки это событие случилось внезапно. Сейчас главное не давить на дочь, необходимо плавно подвести ее к мысли о неизбежности этого, во всех отношениях, удачного для нее брака.
– Ну что, пойду обрадую твоего отца, – пропела Катерина Андреевна, легко поднимаясь с кресла, – Василий, Василий Никанорович!
Ее бархатный голос зазвучал уже в глубине дома, где в прохладных комнатах от жары лета скрывался муж.
Надя с недоумением уставилась на кресло, которое еще раскачивалось после ухода матери. Ее не стали уговаривать! Вопрос решен, или она настолько свободна в выборе? Девушка побежала в свою комнату и, запершись там, предалась нелегким размышлениям.
Глава 4
Князь Верховский несколько дней обдумывал сложившуюся ситуацию. Он попал в странное, неведомое до сих пор для него положение. Его отвергли. Его не хотят. И кто? Боже мой! Купчиха! Однако перед глазами стояли раблезианские формы барышни Астаховой, и от этих воспоминаний Евгения бросало в жар. Он чувствовал, что ему не удастся просто выбросить Лидию из головы и заняться поиском другой жертвы. Дело в том, что жертвой стал он сам. Жертвой своей сладострастной и ненасытной
