думать о сексе с сыном подруги.
Фыркнув, Алёна легла удобнее, а минутой позже уже спала, решив послать всех мужиков вместе взятых куда подальше.
Возвращаясь вечером с работы, Алёна поймала себя на том, что весь день раз за разом возвращалась мыслями к Никите, его поступку и словам, которые он сказал ей в машине. Несмотря на абсурдность случившегося, она не сразу останавливала себя, когда фантазировала. Что было бы, позволь она себе зайти с Никитой чуть дальше? В мыслях, где никто не мог ей запретить представлять вещи, за которые она сама себя потом казнила, они уже и целовались с Никитой и едва ли не дошли до постели. Это было неправильным, но запретное так манило. Вчера сын подруги, к которому раньше относилась, как к собственному ребёнку, предстал перед ней с совершенно другой стороны. Эта его дерзость, направленная на неё, обида, когда она беззлобно его осаживала, желание показать, что круче него только варёные яйца – всё будоражило Алёну.
– Господи, что это? – вскрикнула она, когда дошла до парадной, где на лавке с окровавленным лицом сидел Павлик, рядом с которым суетился… Никита. – Что ты с ним сделал?
Вышло как-то истерично, как будто была клушей, защищающей потомство. В голове вихрем промчались предположения, одно другого краше. Алёна отпихнула Никиту от сына, и только тогда поняла, что Павел пьян.
– Если бы я! – с вызовом откликнулся парень, стирая с рассечённой брови кровь. – Гопники какие-то его тут мутузили, пришлось вписаться.
– Твою мать! Сам-то цел?
– Жить буду.
– Он что, только после вчерашнего возвращается?
– Я не в курсе.
– А ты что здесь делал?
– К тебе шёл.
– Идиот. – Алёна окинула Никиту быстрым взглядом, но тут же смягчилась. – Поможешь до дома дотащить?
Кивнула на сына, который едва не заваливался на лавку. Не хватало ей ещё с этим разбираться. А всё воспитание папаши, который от компьютера задницу оторвать не может. Неожиданно сильно разозлившись на Николая, Алёна подхватила сына под руку, но тот оказался слишком тяжёлым.
– Отойди. Сам справлюсь, – осторожно, но с силой отстранил её Никита, и легко, будто пушинку, оторвал Павлика от скамейки и поволок к парадной.
Если так пойдёт и дальше, Алёна ему задолжает по гроб жизни.
– Давай сразу в комнату его. Да не снимай ты обувь, этот охламон и так запачкает всё, – скомандовала Алёна, когда они вошли в квартиру. Николая, как ни странно, дома не оказалось, и это было даже хорошо. Сейчас хотелось сорвать на нём злость, хотя, по сути, он этого не заслужил. А вот Павлу завтра достанется, пусть только проспится.
– Фух… Не думал я, что быт нас с тобой закрутит так скоро.
– Шутник. – Алёна включила лампу и быстро оглядела Павлика, когда Никита положил его на кровать. Кажется, цел, руки-ноги на месте, а кровь – из разбитого лба. Но вроде ранение несерьёзное. Так, царапина.
– Умыться
