ты?
– Я из другой оперы. Я полицейский, они юститоры.
– А что здесь делаешь?
– Мы ведем много совместных дел, иногда и юститоры на что-то годятся…
– Когда на пенсию?
– Скорее, чем хотелось бы, – сказал Арнисон и грустно улыбнулся. – Хотелось бы еще поработать, но молодые уже выталкивают.
– Не наработался?
– Пенсия такая, что не разгуляешься. Может, к себе возьмешь?
– А на кой ты мне? – усмехнулся Юргенсон, испытывая что-то вроде злорадства. – Лужайки подстригать? Там помоложе найдутся.
– Зачем лужайки? В охрану.
– В охране тоже помоложе и поздоровее нужны.
– Ну и что, помогли тебе эти молодые из-под взрыва уйти? А ведь нужно было только поработать головой, провести контрразведывательную операцию, ты ведь знал, с кем дело имеешь…
– Знал, – вынужденно согласился Юргенсон.
– Значит, можно было это дело предотвратить. Ребята твои таких вещей не умеют делать, а я умею. Вот тебе моя карточка, если что – звони. А теперь можешь идти, тебя внизу целая делегация дожидается. Твои костоломы, кстати, таки догнали этот фургон.
– И что? – спросил Юргенсон, поднимаясь со стула.
– Порубили всех в капусту, так что говорить там уже не с кем.
Юргенсон спрятал визитку в карман и вышел, а Арнисон сел за стол с «хозяйской» стороны и стал ждать.
Вскоре дверь открылась и в допросную вошел человек в гражданском костюме с фетровой шляпой в руке. Он пристально посмотрел на Арнисона и, не дождавшись от него приглашения, сел на арестантский стул.
– Ну что, ты отпустил его?
– Отпустил.
– Поговорил?
– Поговорил.
– Ну и чего он?
– Взял телефон, если будет необходимость – позвонит.
– Думаешь, позвонит?
– Не знаю. Тревис – парень себе на уме.
– Послушай, Арнисон, возьмись за это дело покруче. Сядь ему на уши, заставь закрутить с тобой побыстрее. Хочешь, я скажу, на кого мы с тобой работаем? Хочешь, я назову имя этого человека?
– Заткнись, – прошипел Арнисон, наклоняясь над столом. – Мне предложили работу за деньги, а для кого она, я знать не хочу.
22
Покачиваясь на неровностях, бронированный автомобиль несся по шоссе, а два джипа с охраной ехали впереди и распугивали замешкавшихся автомобилистов.
Третий внедорожник прикрывал корму, четвертый – бок, делая «коробочку» непроницаемой для возможных злоумышленников.
Если лимузину приходилось перестраиваться, обнажая борт, задний джип тотчас устремлялся на открытый фланг, а высвободившийся фланговый закрывал вместо него корму.
Кавалькада неслась на большой скорости, пассажир был занят своими делами и давно уже не обращал внимания на этот непрекращающийся дорожно-охранный танец. Обычное дело,
