постарался убедить ее, что больше всего на свете он хочет ее съесть, потому что очень любит ее.
– Где хозяин? Где твой папочка? Он что, наверху?
Ганнибал все понял. Взбежав на лестничную площадку, он остановился и подождал, пока Таппенс к нему не присоединится.
– Никогда бы не подумала, – сказала миссис Бересфорд, слегка задыхаясь, когда вошла в комнату и увидела Томми, стоявшего на стремянке и перекладывавшего книги. – Чем ты занимаешься? Я думала, что ты гуляешь с собакой.
– Мы с ним гуляли, – ответил Томми. – Дошли до кладбища.
– А зачем, ряди всего святого, ты потащил Ганнибала на кладбище? Уверена, что собак там не приветствуют.
– Он был на поводке, – попытался оправдаться Томми. – Да и потом, это не я потащил его на кладбище, а он – меня. Мне кажется, ему там понравилось.
– Дай бог, чтобы ты оказался не прав, – сказала Таппенс. – Ты же знаешь Ганнибала – он обожает все превращать в рутину. Если у него войдет в привычку каждый день ходить на кладбище, то у нас возникнут проблемы.
– Должен сказать, что вел он себя как настоящий интеллигент, – заметил Томми.
– Для тебя интеллигентный и своенравный – это одно и то же, – сказала Таппенс.
Ганнибал повернулся, подошел к хозяйке и потерся носом о ее бедро.
– Он хочет сказать тебе, – перевел Томми, – что он очень умная собака. Умнее нас с тобой, вместе взятых.
– Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась Таппенс.
– Как ты съездила? – поменял тему Бересфорд.
– Наверное, неплохо, – ответила она. – Люди были очень милы и добры со мной, и я надеюсь, что скоро перестану путать их так, как путала сегодня. На первых порах это очень трудно, потому что, понимаешь, они выглядят как-то одинаково и одеты похоже, поэтому трудно сориентироваться, кто есть кто. Если только кто-то не чрезвычайно красив или не феноменально уродлив. А таких людей в стране не так уж и много, правда?
– Я хочу сказать тебе, – прервал ее Томми, – что мы с Ганнибалом вели себя очень умно.
– А мне показалось, что сначала речь шла только о Ганнибале…
Томми протянул руку и достал с полки книгу.
– «Похищенный», – произнес он. – Еще один Роберт Льюис Стивенсон. Здесь кто-то был явным его поклонником. «Черная стрела», «Похищенный», «Катриона» и еще два названия. Все подарены Александру Паркинсону любящей бабушкой, а одна из них – щедрой тетушкой.
– Ну и, – заинтересовалась Таппенс, – что из этого следует?
– Просто я нашел его могилу.
– Ты нашел ЧТО?
– То есть нашел Ганнибал. В углу, как раз напротив маленькой дверцы, которая ведет в церковь. Мне кажется, что это второй вход в ризницу или что-то в этом роде. Памятник сильно обшарпан и не очень ухожен, но, тем не менее, это он. Ему было четырнадцать, когда он умер. Александр Ричард Паркинсон. Ганнибал его как раз обнюхивал. Я оттащил его и смог прочитать надпись, хотя она и была здорово затерта.
