о чем говорю! Кровь начала свертываться.
– Если Реддинг лжет… – начал Мелчетт и, замолчав, покачал головой. – Полагаю, нам стоит пойти в полицию и увидеться с ним.
Глава 8
Всю дорогу до полицейского участка мы молчали. Хейдок придержал меня и, когда мы немного отстали от Мелчетта, тихо проговорил:
– Мне, знаете ли, не нравится, как все это выглядит. Совсем не нравится. Есть нечто такое, чего мы не понимаем.
Вид у него был чрезвычайно обеспокоенный и расстроенный.
В участке находился инспектор Слак, и вскоре перед всеми нами собственной персоной предстал Лоуренс Реддинг. Бледный и напряженный, он, однако, прекрасно владел собой – вот удивительно, подумал я, если учесть сложившиеся обстоятельства. Мелчетт всхрапывал и хмыкал, явно нервничая.
– Послушайте, Реддинг, – заговорил он, – как я понимаю, вы сделали заявление инспектору Слаку. Вы утверждаете, что пришли в дом викария примерно в шесть сорок пять, обнаружили там Протеро, поругались с ним, выстрелили в него и ушли. Я не перечитываю ваше заявление, просто излагаю суть.
– Да.
– Я хочу задать вам несколько вопросов. Вас уже предупредили, что вы не обязаны отвечать на них и можете делать это только добровольно. Ваш адвокат…
Лоуренс перебил его:
– Мне нечего скрывать. Протеро убил я.
– Ох! Ладно. – Мелчетт всхрапнул. – Как у вас с собой оказался пистолет?
Лоуренс заколебался.
– Он лежал у меня в кармане.
– Вы взяли его с собой, когда пошли к викарию?
– Да.
– Зачем?
– Я всегда беру его с собой.
Реддинг опять колебался, прежде чем ответить, и для меня это стало четким доказательством того, что он лжет.
– Зачем вы перевели часы назад?
– Часы? – Вопрос явно озадачил его.
– Да, стрелки указывали на шесть двадцать две.
На его лице вдруг отразился страх.
– Ах, это… да. Я… я перевел их.
Тут неожиданно заговорил Хейдок:
– Куда вы стреляли?
– В полковника Протеро.
– Я имею в виду, в какую часть тела?
– Ох… я… кажется, в голову. Да, в голову.
– Вы сомневаетесь?
– Я не вполне понимаю, зачем вам понадобилось спрашивать меня об этом.
Это была слабая попытка взбунтоваться. Снаружи послышался шум. Вошел констебль без шлема и принес письмо.
– Для викария. Сказали, что срочно.
Я вскрыл письмо и прочитал:
Прошу вас, умоляю, придите ко мне. Я не знаю, что делать. Все так ужасно… Я хочу кому-то рассказать. Прошу вас, приходите немедленно и приведите с собой кого-нибудь, кого хотите. Энн Протеро.
Я бросил на Мелчетта многозначительный взгляд. Он понял намек. Мы все вместе вышли из
