и ни в какую не соглашается проявить снисхождение к ребёнку, у которого переходный возраст. Настроилась вкатить двойку. «Ничего тут я сделать не могу», – развела руками классная.
Татьяна Николаевна сына в охапку и к немке на очную ставку:
– Какие проблемы? – спросила преподавателя.
– Мне иногда кажется, он у вас ненормальный, – без дипломатии заявила немка.
– Что значит «ненормальный»? – напряглась Татьяна Николаевна.
– Судите сами, он пишет первую букву слова, а дальше делает прочерк. Может быть, на ваш взгляд, это в порядке вещей, на мой – нет. Не словарный диктант получается, а набор букв с прочерками.
Татьяна Николаевна не могла сказать «это нормально», однако с ходу записать сына в умственно отсталые тоже не хотела. Поэтому предложила тут же устроить проверку для уточнения диаг-ноза. При этом наказала Игорю писать без всяких прочерков.
Немка диктует, ученик пишет. Буковка к буковке, каждая на своём месте. Учительница посмотрела, пожала плечами, начала устно спрашивать. И в этом испытании ответы бойкие – никак не на два балла.
– Игорь, если знаешь, почему не пишешь слова полностью? – спросила немка.
– А что писать, я ведь помню, как дальше. Вы диктуете, я первую букву пишу, а другие – зачем мне?
– Хорошо – допустим, для себя так. Но почему на контрольной?
– Я считал, вы тоже понимаете.
Логика бронебойная.
Учительница на Татьяну Николаевну смотрит и говорит:
– Я хотела сказать, что ваш сын дурак. А теперь мне кажется, я сама – дура.
К дурам Алла Ивановна точно не относилась. Второй язык у Игоря был английский, его тоже Алла Ивановна преподавала. Школу сын окончил без троек, чего не скажешь об университетском дипломе, но устроился на работу в серьёзную канадскую фирму. Мама была страшно изумлена: по условиям контракта общение на фирме исключительно на английском. Никакого украинского или русского не должно звучать не только в офисных помещениях, но даже в буфете и курилке… Удивление относилось не к проявлению языковой дискриминации, со своим уставом в чужой монастырь не лезут, озадачило, как сын может работать в такой языковой среде?
– Нормально себя чувствую. Спасибо гимназии, учителя были классные.
Гимназия первые шесть лет работала на подъёме, да со временем стала деградировать. Сменился директор, ряд преподавателей ушли…
– Ты же сам рассказывал, в седьмом и восьмом классах у вас был учитель английского, который не понимал, когда вы говорили между собой на английском.
– Алла Ивановна в пятом и шестом нас так научила, этого хватает с головой…
Кстати, Алла Ивановна кроме немецкого и английского знала ещё и испанский.
Второе авторское отступление
С первого захода повествование застопорилось,
