И билеты дорогие…
– Зануда! Я ее зову на море! В объятия. А она ломается.
Уговаривал, а сам в окно поглядывал. То тут, то там стайки девчонок, промеж которых и симпатичные имелись. Может, зря он разливается? Свой самовар в Тулу вызывает?
Но вспомнил счастливое Надькино лицо, когда он объявил ей про поездку в Испанию. И отчаяние во взгляде, когда все сорвалось.
Не зверь же он: мало что отпуск девушке испортил, здесь еще будет без нее развлекаться?
Дадим Митрофановой компенсацию. И контрибуцию, и сатисфакцию. Еще раз сказал безапелляционно:
– Давай приезжай.
Хотя если б знал, что их здесь – обоих! – ждет, ни за что бы не пригласил.
На следующий день
Дом, где проживал Иван Петрович Крамаренко, оказался двухэтажным, на восемь квартир. Но жили здесь, похоже, одной общиной: у входа в подъезд безнадзорные велосипеды, детские коляски. Ухоженный палисадник, на ветру пестрит калейдоскоп из полотенец-наволочек-простыней. Под сенью дикого винограда стол, по нему стучат костяшками домино разновозрастные мужички. Поблизости, на лавочке, коалиция дам лет в большинстве преклонных.
На Диму, чужака, воззрились не менее пяти пар любопытных глаз. Одна из тетушек немедленно кинулась навстречу:
– Комната нужна? У меня недорого!
– Нет, спасибо, – покачал головой Полуянов.
С «мужской» лавочки крикнули:
– Вино домашнее есть!
Однако товар особенно не расхваливали, партии в домино не прервали.
Дима мазнул взглядом по игрокам:
«Может, Крамаренко – кто-то из них?»
Но спрашивать не стал. Вошел в прохладный, насквозь пропахший кошками подъезд. Поднялся на второй этаж, позвонил в седьмую квартиру.
Тишина.
Приоткрылась соседняя дверь. Старушечий голос через цепочку строго поинтересовался:
– К Ивану Петровичу?
– Да, – кротко ответствовал Полуянов. – Не знаете, он дома?
– Я за ним не слежу, – недружелюбно отрезала бабка.
Скрылась в своем жилище, однако врата прикрыла неплотно, затаилась – явно ждет развития событий.
Дима еще раз вдавил кнопку звонка – тишина.
– На причале он, – вдруг раздалось за спиной.
Полуянов обернулся, увидел – с лестницы его парень окликает. Лет двадцати пяти, всей одежды на нем – цветастые семейные трусы. И, хотя стоял он от Димы метрах в пяти, перегаром потянуло отчетливо.
– Спасибо, – благодарно кивнул журналист. – А где причал, объяснишь?
– Не вопрос, – хмыкнул парень. – Но смысл тебе туда ехать? Дед Иван в море давно. Только к вечеру пригребет.
– Может, телефон его мобильный подскажешь?
– И рад бы, да не могу. – Сосед почему-то развеселился. – Не держит дед Иван телефона. Говорит, радиация от него.
Нелюбезная бабка снова приотворила дверь – на сей раз без цепочки, в полную силу.
