отправить сюда лично. Она передавала вам свои соболезнования и просила навестить ее в Лондоне, как только вы вернетесь в Англию.
Вот уж должно быть отец в гробу переворачивается. Свояченица, которую тот жаловал еще меньше, чем младшего сына, вынуждена была быть распорядительницей его похорон. Хорошо она не таила на него зла. Повидать ее будет приятно, она единственная, после смерти матери, относилась к Бренсону с любовью, а если и порицала, то самую малость.
– Но если отец умер две недели назад, когда это случилось с Ричардом?
– Три месяца назад.
– Три? Уже три месяца прошло?! – вновь взорвался криком Бренсон. – Но почему мне ничего не сообщили? Святые небеса! Что за чертовщина, как это все могло произойти?!
– Сэр, – заикаясь и вытирая пот со лба, попытался объяснить юрист, – понимаете, дело вашего брата наделало много шума, предалось большой огласке и в Лондоне, и в графстве. Поэтому лорд Редингтон не хотел вам сообщать, он боялся, что ваше появление только усугубит ситуацию. Он сильно переживал из–за смерти вашего брата, а когда пошли толки, про обстоятельства его смерти…
– Толки! – не выдержал Бренсон, – Почему же никому в голову не пришло, что могла быть иная причина того, что он там находился!
– Но сэр, какая причина?
Бренсон стиснул зубы. Он не знал какая, но чувствовал и верил, что она должна быть. Ричард был слишком честным и добрым человеком, чтоб так закончить. Да он даже представить не может своего брата, не то что со шлюхой, но и с обычной девушкой в двусмысленной ситуации.
– Ну, так что дальше?
– Сердце вашего батюшки не выдержало. Он говорил это точно нож в спину. Вы же знаете, как он боялся опорочить свое имя – и вот не смог этого вынести. Это случилось неожиданно, в ином случае вас бы уведомили сразу.
Вдруг все внутри словно застила, дальше Бренсон слушал с окаменевшим выражением лица, пытаясь осознать всю нелепость и невероятность этой ситуации. Отец мертв, брат мертв, и он узнает это в один день.
«Как старик мог не сообщить ему о смерти Ричарда?! – Это в голове не укладывалось. – Не хотел шума! Надо же! Старый ублюдок. Лишить возможности попрощаться с братом. Не сказать последнее прости…»
Не будь отец уже мертв, Бренсон желал бы ему смерти за такую бесчеловечность.
– Я хочу знать всё до мельчайших деталей, должно быть что-то еще.
– Вам не следует думать о возмездии, ваше положение…
– Мое положение, какое это имеет значение, если мне даже не дали возможности простится с телом брата!
– Телом? Но его так и не опознали, говорят опознать кого-то было абсолютно невозможно. Была мемориальная служба, но гроб был пуст, только форма и несколько личных вещей…
– Тела не было? – просиял Бренсон, – значит есть надежда!
–Надежда сэр?
– Да! Он может быть жив, может очевидцы обознались.
Юрист посмотрел на Бренсона, как на безумца, не зная стоит ли развенчивать его
