и слуги.
– Ты что, из Британии приехала? – высунулась из палатки продавщица.
– Да. Всего несколько минут назад.
– Про несколько минут ты, милочка, загнула. Тут из аэропорта больше часа добираться, а то и все три. У нас пробки знаешь, какие. В общем, я поняла, ты валюту разменять не успела. Я в евро возьму, хоть и не имею права. Я тебе сейчас по курсу всё переведу. Просто, знаешь, я евро только на фотографии видела, а в руках никогда не держала. Так что, считай, тебе повезло. Сейчас с обменниками напряжёнка. Они только при банках остались.
Продавец мороженого взяла калькулятор и стала переводить рубли в евро. Я улыбнулась, подумав, что это совсем смешная сумма. Посмотрела на свою ладонь, сконцентрировала энергию, чтобы появились рубли.
– Пожалуйста, возьмите деньги за мороженое.
Продавец тут же переменилась в лице.
– Что ты мне голову морочишь? – воскликнула она раздражённо и протянула мне эскимо.
Я шла по обочине дороги и просто дышала Москвой. Но дальше случилось невероятное. Я спиной почувствовала опасность, но эскимо стало таять и пачкать мне руки. Когда я попыталась достать носовой платок из сумки, меня сбила машина, причём на бешеной скорости. Больше ничего не помню. Всё, провал…
Я очнулась в реанимации. Увидела усталые улыбки врачей, которые очень переживали за мою жизнь.
– Ты родилась в рубашке, – сообщил мне обрадованный врач.
В скором времени меня перевели в отдельную палату.
– Что со мной? – поинтересовалась я.
– Перелом правой стороны таза, открытый перелом запястья правой руки, перелом правой скулы, перелом правой голени, сотрясение мозга, травматический шок. Ну, там ещё много чего, если по мелочи…
– Ужас какой, – только и смогла сказать я, осознав, что практически обездвижена.
– Так что готовьтесь к долгому реабилитационному периоду.
Когда врач ушёл, я посмотрела на своё загипсованное тело и, впервые за долгое время, заплакала. Во мне не хватало энергии, да её и не было вовсе, чтобы хорошенько сконцентрироваться и привести своё тело в порядок.
– Больно тебе, деточка? Терпи, – в палату вошла санитарка и посмотрела на меня жалостливо. – Радуйся, что живая осталась. А кости срастутся, куда они денутся… Если тебе что надо, ты говори. Меня баба Вера зовут.
– Спасибо, баба Вера. Я просто пытаюсь понять, что со мной произошло.
– Машина тебя сбила, что же ещё.
– Прямо в центре Москвы, средь бела дня?
– Да у нас, знаешь, сколько пешеходов сбивают? Жуть. Тебя сбил пьяный молодой парень. Ему всего-то восемнадцать. Видимо, с ночи не протрезвел и с утра ещё хорошенько заправился. То, что свой «мерседес» новенький разбил, – это ерунда. А вот то, что твоё здоровье испортил, – это серьёзно. Сейчас тебя полиция замучает. Ты держись, девочка. Но засадить этого гада надо. Засадить по полной программе, чтобы вообще забыл, как за руль садиться.
Не
