нас до небес, делать сильными и могущественными, а может кидать с обрыва с дикой и оглушительной болью, делая нас такими слабыми и ничтожными.
Ещё несколько часов назад я была уверена в Колине, как в самой себе, а теперь понимаю, как заблуждалась. Мне казалось, в мире больше не существует женщины, которая могла бы его заинтересовать, потому что мы – две половинки единого целого, ведь мы смогли найти друг друга даже сквозь века и столетия. Оказалось, никаких половинок не существует. Проходит время, и всё, что было таким важным, вдруг становится второстепенным. Пропадает ощущение новизны, и даже в самой крепкой паре один обязательно отправляется на поиски кого-то другого. Говорят, мудрец обязательно это поймёт и примет, а глупец начнёт превращать любовь в собственность, ставить условия и всё рушить. Сейчас я очень плохо понимала, кто я – мудрец или глупец, и что мне делать.
Посмотрев на пустой стакан, я отчаянно бросила его в стену. Он с грохотом разбился. Недолго думая, я пошла по пустому, полутёмному коридору, освещённому свечами, и встала у двери комнаты Веры. Набрав в рот как можно больше воздуха, постаралась восстановить сбившееся дыхание и чуть-чуть приоткрыла дверь, чтобы увидеть, что там происходит.
В спальне Веры царил полумрак. Она лежала на спине, обвив голое тело моего мужа ногами, который отчаянно входил внутрь её и говорил ей, как она прекрасна. Рядом с постелью валялась разбросанная одежда. Мне не нужно было напрягать зрение, чтобы заметить на шее Веры следы от укусов. Я отлично видела в темноте. Колин занимался с ней сексом и пил её кровь. Вера стонала от дикой боли и невероятного наслаждения.
Несмотря на колдовские чары, в глубине души я была обычная женщина, которой хотелось ворваться в спальню, закатить грандиозный скандал и сказать об этих двоих всё, что я думаю. Но охватившее меня отчаяние не смогло взять надо мной верх. Я подумала о том, что я не глупец, я мудрец. Я не стану психовать, просто сделаю выводы.
– Колин, мне так больно. Ты так глубоко прокусил мою шею…
– Но ты ведь сама меня очень сильно хотела.
– Ты даже не представляешь, как сильно. Когда я стала молодой девушкой, на меня прямо наваждение нашло какое-то, когда я увидела тебя за столом.
– Знаешь, на меня тоже. Ты вышла такая молодая, такая красивая… От тебя исходил запах необыкновенной свежести. Я с огромным трудом дождался, когда мы встанем из-за стола.
Прикрыв дверь, я тихонько всхлипнула и подумала о том, что мне ничего не стоит привести мужа в сознание. Я могу прямо сейчас сделать Веру бабой Верой, которая уже на днях должна отпраздновать свои не семьдесят пять лет, а все сто, но мне показалось, что это будет проявлением слабости.
Добравшись до бара, я дрожащими руками взяла бутыль многолетнего выстоянного коньяка и, отправившись на террасу, принялась пить прямо из горла. Чёрт побери, мне уже давно не было так паршиво, как сейчас. Такое ощущение, будто жизнь утекала сквозь пальцы, а вместе с ней и всё, что я выстраивала и создавала всё это время.
Не
