потрясения можно избежать. Имеет место серьезная деградация воображения, и это во многом определяет современную экономику. На каждого Илона Маска, который хочет перестроить мировую энергетическую инфраструктуру, создать революционно новые виды транспорта и отправить людей на Марс, приходится слишком много компаний, которые попросту используют технологии для сокращения издержек и для того, чтобы их акции росли в цене, обогащая тех, кто имеет возможность инвестировать в финансовые рынки за счет все увеличивающейся группы людей, которые никогда не будут в состоянии этого сделать. Политики выглядят беспомощно, поскольку полагают, что курс развития технологии – это процесс скорее неконтролируемый, чем нуждающийся в упорядочивании.
И это подводит меня к формулировке третьей характеристики истинных «единорогов»: они создают ценность. Не только финансовую ценность, но и ценность для общества в реальном мире.
Рассмотрим чудеса прошлого. Можем ли мы перемещать товары столь же легко или быстро без использования современного землеройного оборудования, позволяющего прокладывать тоннели сквозь горы или под городами? Объединенная суперсила людей и машин дала возможность построить города, в которых проживают десятки миллионов людей, позволила крохотной части нашего населения производить продукты питания, которыми питаются все остальные, и создать множество других чудес, которые сделали современный мир самым процветающим в истории человечества.
Технологический прогресс собирается отнять наши рабочие места! Да. Так было всегда, и это действительно дезориентирует и причиняет боль. Но он будет и создавать новые виды рабочих мест. История учит нас, что технология убивает профессии, но не убивает рабочие места. Мы найдем, над чем работать, мы будем делать то, чего раньше не могли, а теперь – при помощи сегодняшних удивительных технологий – можем.
Возьмем, к примеру, лазерную офтальмологию. Я был практически слепым без очков с толстенными стеклами. Двенадцать лет назад зрение исправил мне хирург, который никогда не смог бы справиться с этой задачей без помощи робота и который теперь может сделать то, что ранее было невозможно.
После более чем сорока лет ношения очков, настолько сильных, что без них я был абсолютно беспомощен, я смог ясно видеть самостоятельно. Я продолжал повторять сам себе и несколько месяцев спустя: «Я вижу своими собственными глазами!»
Но для того, чтобы устранить мою потребность в «протезах» для глаз, хирург полагалась на собственные «протезы», выполняя операцию на моей роговице при помощи управляемого компьютером лазера. В ходе этой операции, помимо поднятия лоскута, который она вручную отрезала от поверхности моей роговицы и, разгладив, положила на место, после того как был настроен лазер, ее задача заключалась в том, чтобы сохранять мои глаза открытыми, поддерживать мою голову, подбадривать меня и иногда очень настойчиво напоминать мне, чтобы я продолжал смотреть на красный свет. Я
