"фемина", – произнес один из них удивленно.
– Кто, кто? – послышались голоски других. Они вглядывались в полумрак. Таня, пройдя мимо, ускорила шаг, но слышала, что парни повернули и пошли за нею. Тане оставалась идти несколько минут, площадь уже была видна достаточно ясно.
– Девушка, а вы не хотите познакомиться с нами? – произнес один деланным елейным голоском. Таня молча шла дальше.
– Ну, это девушка, невежливо, – захихикал другой. – Мы ребята хорошие, веселые, умеем отдыхать, а вы молчите. Вы прямо мороженая рыба какая – то, как будто только из магазина!
Все дружно загоготали, а один из них забежал вперед и преградил Тане дорогу. Это был долговязый, волосатый тип, на круглом упрямом лице мигали маленькие тупые глазки. Он отвратительно осклабился, видимо был откровенно пьян.
– Стойте девушка, – говорил он, едва ворочая языком, – мы хотим с вами пообщаться!
– Послушайте, я спешу, дайте, пожалуйста, пройти, – сказала Таня как можно вежливее, хотя внутри у нее все бурлило.
– Х-ха! Она спешит! Скажи, какая прынцесса, – громко сказал долговязый, и эта его бесцеремонность и наглость вселили больше уверенности в его спутников.
Они обступили Таню.
– А вот мы не спешим, – сказал невысокий парень с елейным голоском. – И хотим, чтобы ты прошлась с нами, прогулялась. Мы тебя не обидим.
И уже совсем другим голосом добавил:
– Братва, да она классная бабенка! – и всмотрелся в её лицо. От него пахло перегаром.
– Щас, мы её погладим, – произнес плотный парень, до сих пор молчавший.
Его прыщавое лицо показалось Тане знакомым. Он протянул к ней руку.
Таня инстинктивно отшатнулась, у нее сжалось сердце. Ах, почему она не дождалась автобуса… Нужно прорваться и бежать, мчаться поскорее к площади и кричать, там часто дежурят таксисты на своих машинах.
– Ребята, я, вас прошу, отпустите меня. Вы выпили, идите домой, отдохните.
Раздался наглый истеричный хохот.
– Слышь, она нас домой отправляет! Если мы и пойдем домой, то только вместе с тобой, – сказал прыщавый, и, схватив её больно за руки, притянул к себе.
Таня вскрикнула, пытаясь вырвать руки, но бесполезно – она была схвачена словно клещами. Волосатый гогоча, нагло облапил её. Таня вновь закричала, с надеждой подумав, что может, кто-нибудь из обитателей этих домов услышит. Но дома молчали как мертвые, хотя в некоторых окнах горел свет. Люди отсиживались за своими заборами и замками.
– Тихо, не кричи, дура! Из домов никто не выйдет, а до площади далеко – не услышат, – сказал кто-то спокойным и трезвым голосом. Это был четвертый, стоявший сзади с гитарой.
Таня была в отчаянии.
– Отпустите, прошу вас! – закричала она, оглядываясь все ещё на притихшие мокрые дома и темные калитки. Кое-где лаяли собаки, да ветер трепал фонарь, который медленно
