осужденного! – визжал прокурор. – Пристрелите его!
– Как прикажете это сделать? – вопил в ответ директор тюрьмы. – Через бронированное стекло? Камера наглухо закупорена, ему не выбраться! Но и своих людей я туда не могу отправить, там же все заполнено цианистым водородом!
Единственным, кто не поддался общей панике, был священник. Улыбаясь, он наблюдал за чудом, которое демонстрировал Хозяин, понимая, что тот устроил такое вот прощальное шоу только для того, чтобы показать свою мощь.
Удары по стеклу постепенно затихали. Общими усилиями работников тюрьмы удалось положить конец панике. Газовая камера была заполнена густым белым дымом. Наконец кулак профессора последний раз ударил по бронированному стеклу, а затем его тело исчезло в клубах дыма.
– Все! – объявил дрожащим голосом директор. – Леди и джентльмены, он потерял сознание. Или, вполне вероятно, уже умер. Никто не в состоянии продержаться так долго! Даже Жан Морис ЛеРой!
Зрители стали возвращаться на свои места. Некоторые из них судорожно рыдали. Прокурор с трясущимся лицом замер в углу. Стекло со стороны газовой камеры было залито кровью. Священник взглянул на часы. Они показывали тринадцать минут седьмого…
Внезапно из клубов дыма снова вынырнула рука профессора. И женщины, и мужчины завизжали, а один из охранников упал в обморок. Кисть легко ударилась о забрызганное кровью стекло, и указательный палец принялся выводить какие-то буквы и цифры.
– Этот монстр никогда не умрет! – завопило несколько голосов. – Он – дьявол, сам дьявол, принявший человеческое обличье!
Директор пытался утихомирить бившихся в истерике людей, но ему не удалось. Бедняга уже понимал, что ужасный инцидент во время казни профессора ЛеРоя будет стоить ему кресла.
Дописав последнюю закорючку, рука в последний раз ударилась по кровавой поверхности, а затем исчезла. Все ждали, что она снова возникнет из клубов дыма, что, возможно, появится и сам профессор, но более ничего не произошло. Священник же знал: Жан Морис ЛеРой умер. Однако перед тем, как отправиться к Хозяину, он оставил послание. Послание, которое предназначалось им, его сподвижникам.
Перед тем как покинуть зал, священник приблизился к перегородке из бронированного стекла и рассмотрел его. Это была странная формула: «L VIII-30».
– Падре, что за кошмарная казнь! – произнес адвокат профессора. – Сейчас бы неплохо немного виски… Кстати, директор приглашает нас к себе в кабинет.
Священник отправился вслед за ним в кабинет директора тюрьмы. Тот трясущейся рукой налил в бокал виски и протянул его лжеисповеднику. Взгляд того упал на корешок Библии, стоявшей в шкафу.
– Вы разрешите? – ставя на стол бокал, произнес падре и снял Библию с полки. Буква L – это наверняка Евангелие от Луки. Римская цифра – номер главы, арабская – номер стиха. Так и есть! Священник знал: это был знак. Нет, не профессора – Хозяина!
– Падре,
