лишь к губам: «Вот их не тронь.Сгоришь как в огненной гиене,» –
И словно набегают тени,
Крылом прикрыть стараясь тело.
Нет. Не отдам. Целую смело.
С усилием стремлюсь к устам.
Победа здесь, победа там…
Она в руках как птица бьётся,
Но затихает. Знать сдаётся.
Клыки царапают мне кожу.
Тебе под стать пусть стану тоже…
Лишь искры сыпятся из глаз.
Салютом осыпая нас.
Кровь на постели – ноет тело.
Меня солидно всё ж задело.
Следы клыков, когтей, огня…
Ты будешь только для меня!
Вдруг снова вспышка за окном.
В момент ослеп, но тот же дом…
Клоками волчья шкура сходит.
Мольба в глазах меня уводит
Туда, где было всё сокрыто.
Что стало явью и разбито.
Заставило бурлить что кровь,
И что свело с тобой нас вновь…
Тут ворона я снова вижу:
Тот свил гнездо под самой крышей.
Он осторожен, а во взгляде
Презренье и вниманье. Ради
Остатков пиршества он здесь,
Хоть горд. И соблюдает честь.
Лесная Дева как волчица,
Из ран сукровица сочится.
Её слизать сама не может.
Я к ней. И страха нет. Лишь кожа
Её по-прежнему манит…
Не портят раны дивный вид.
Я, словно волк, схватив добычу,
По телу Девы снова рыщу,
Убрав всю кровь из каждой раны,
Очистив их. И первозданным
Вновь наслаждаюсь бытием,
Мечтая, всё же о своём.
И тут она глаза открыла:
– Ты помнишь всё, что раньше было?
За каждый шаг платить должны мы…
– Да! Я тобою одержимый!
Весь год не мог ни есть, ни спать, –
Она привстала, но кровать
От наших тел тепло хранила.
Глаза в глаза: «Ты помнишь, было…»
Как хороша, и как ранима!
Близка, желанная и любима!
Как можно было устоять?
Теперь уж нечего терять.
И мы меняемся ролями:
Теперь я – волк, и между нами
Барьеры сломаны навечно…
Я знаю, жизнь так быстротечна!
Лишь на мгновение, на миг…
И ворона далёкий крик…
Венчает таинство лесное
Соитие страстей такое,
Что всё в реалии стирает.
И только Дьявол, может, знает,
Что вечность длится словно миг.
А пролетит… И я старик.
А Ведьма в сказках Лукоморья,
Что вдалеке стоит от взморья,
В себя впитав, во мне что было,
Красивой будет вновь и милой.
Я ж буду тихо умирать,
За то, что смел её познать…
Сознанье плавно утекает.
Никто судьбы своей не знает.
Я так любил! И умираю…
Я сделал выбор, и я знаю,
За всё всегда должны платить.
Но вдруг волчицей стала выть
Та, что родней мне всех на свете.
«Зачем нужны мне жертвы эти?!
Всего за ночь одну со мною…
Терять
