о том – очень скором – времени, когда будет можно скинуть эту опостылевшую тяжесть возле палатки и с гордостью продемонстрировать всем, что он принес с собой.
Идти было тяжело и неудобно. Вчерашний восторг от окружавшей его красоты прошел, уступив место усталости. Плечи с каждым шагом болели все сильнее, к тому же Ник хромал. Промучившись минут десять, он решительно снял вторую кроссовку и поставил ее на пень от поваленного дерева.
Потом Ник окончательно забил на все предосторожности и вдоволь напился из ручья, поскольку запасы воды в его фляге и пластиковой бутылке из-под «Фанты» подошли к концу. Если суждено подхватить заразу и умереть – ничего не поделаешь. Но если он не утолит жажды, то тогда погибнет гарантированно, да притом гораздо раньше, чем от какой-нибудь местной холеры. А потом кто-нибудь наткнется на его мумию, иссохшую от обезвоживания.
Ближе к вечеру впереди между деревьями замаячил просвет. И до Ника стали доноситься человеческие голоса. Разговор (на французском, как определил Ник) шел на повышенных тонах: было похоже, что кто-то кого-то распекал неведомо за что.
В группе, с которой Ник должен был отправиться на Плацдарм, французов не было, это Ник знал точно. Но групп было несколько, так что, по-видимому, кто-то его опередил. А вдруг здесь никто по-русски не говорит? Как тогда с ними прикажете объясняться?
Ник имел в школе по английскому твердую «четверку», что вполне соответствовало понятию «иностранный язык со словарем».
Да ладно, это ведь, в конце концов, не главное! Важно, что он дошел! Добрался целым и невредимым, доставил груз, а обувь… Да черт с ней!
Ник вышел на широкую поляну, в центре которой располагался настоящий палаточный городок. Пахло дымом и готовящейся на огне тушенкой, откуда-то доносились конское ржание и собачий лай.
Ник почувствовал, как его губы сами собой разъезжаются в радостной улыбке, и устремился к лагерю.
Первым человеком, которого он встретил, оказалась девушка – высокого роста, широкоплечая, с длинными светлыми волосами, она была одета в зеленую рубаху и черные джинсы. На узорчатом кожаном поясе висел самый настоящий меч.
Девушка, заметив Ника, с интересом посмотрела на него, затем на ее широком лице появилась улыбка. «Интересно, откуда она? – подумал Ник. – Скорее всего, из Швеции. Или еще из какой-нибудь скандинавской страны. Просто самая настоящая дева-валькирия».
Он улыбнулся еще шире и, чтобы хоть что-то сказать, произнес:
– Хай!
Поздоровался, в общем, на американский манер.
«Валькирия», которая вполне могла бы претендовать на титул «мисс Скандинавия», озадаченно нахмурилась, потом открыла рот и обрушила на Ника поток английских слов, из которых он понял только одно – «вэлкам», «добро пожаловать». Ну, хорошо, что хотя бы на своем шведском не заговорила.
– Ай дон’т андерстенд, – сказал Ник, сделав мысленное усилие. – Рипит, плиз.
Непониманием
