у нее ушел бы, наверное, целый день. Во-первых, школа Аурадона в отличие от школы Дрэгон Холл на Острове Потерянных, находилась в красивом уютном здании, а не в вонючем сыром подземелье. Во-вторых, оказалось, что в школе можно не только строить планы злодейских заговоров, но и изучать целую кучу самых разных и интересных предметов. Больше всего Мэл нравились уроки живописи, на которых она с упоением рисовала на холстах загадочные туманные пейзажи и мрачные темные замки. Она предпочитала именно эти сюжеты в отличие от большинства остальных учеников, выбиравших веселенькие рассветы-закаты или яркие сочные натюрморты с фруктами-ягодами.
Как может кому-то нравиться рисовать такую тупую штуковину, как стеклянный горшок с яблоками, Мэл никогда не сможет и даже не будет пытаться понять.
Сейчас Мэл сидела за длинным столом в читальном зале школьной библиотеки – просторном, светлом, с высокими потолками, украшенными свисающими желто-синими флагами (это, если вы помните, были цвета школы). Мэл пыталась сделать домашнее задание, но постоянно отвлекалась на входящих и выходящих из читального зала учеников. Кроме того, от сочинения о том, что такое доброта, над которым корпела Мэл, ее ужасно клонило в сон. И кто только придумывает такие скучные темы для домашних заданий? Так что гораздо интереснее Мэл было смотреть не в свою тетрадь, а в огромные, от пола до потолка, окна читального зала, за которыми виднелись изумрудные, идеально подстриженные лужайки, на которых она играла в крокет (точнее, не столько играла сама, сколько подтрунивала над другими игроками), и крохотная дубовая рощица, где она любила перекусить во время ланча со своими друзьями, присев на одну из поставленных в тени скамеек.
Да, что и говорить, жить в Аурадоне было хорошо, гораздо лучше, чем шататься по темным ночным улицам или воровать серебряные ложки в лавках, интереснее даже, пожалуй, чем быть приглашенной на крестины к новорожденной принцессе.
– Ты счастлива? – послышался голос, который вывел Мэл из необычной для нее задумчивости.
Она покраснела и улыбнулась через стол сидевшему напротив нее красивому парню, который улыбнулся ей в ответ, тряхнув своей пышной золотисто-каштановой челкой.
– Почему ты об этом спросил? – поинтересовалась она.
– Просто потому, что ты выглядишь такой… восторженной, – сказал Бен и, потянувшись, легонько постучал по кончику носа Мэл карандашом, который держал в руке. Наверное, хотел этим показать, что пытается ее поддразнить.
– Ошибаешься, – небрежно ответила Мэл, поведя бровями. – Я просто прикидывала, какой шум поднимется, если приклеить Пину фальшивый нос.
Пин, которого она имела в виду, был сыном Пиноккио. Нервный такой первокурсник.
Бен хмыкнул, и у него загорелись глаза. Он и сам очень любил розыгрыши.
Итак, возвращаясь к тому, с чего мы начали. Знаете, больше всего в Аурадоне Мэл нравился, пожалуй, именно этот парень, сидевший сейчас напротив нее. Бен, сын Белль и короля Чудовище, был не только самым славным и добрым человеком, которого она когда-либо встречала, но еще и красивым (потрясающе красивым, нужно
