Я отвлеку пехоту красных на себя.
В этот момент один из вагонов на станции взорвался. Артиллерийский снаряд белой батареи угодил в боеприпасы. Небо осветилось яркими вспышками. На вокзале стало светло как днем. Войналович и Аникеев увидели вдали громаду бронепоезда…
Бронеавтомобиль «Верный» под командой капитана Нилова сумел отсечь большую группу красных, чем помог отрядам Войналовича. Одна из пулеметных точек была подавлена и рота пехоты сводного офицерского полка, которая подошла к вокзалу, получила возможность окружить здание штаба…
Штаб-ротмистр Аникеев отобрал из своих людей десяток офицеров.
– Я не хочу вам приказывать, господа. Мы идем на смерть.
– Не стоит продолжать, штаб-ротмистр.
– Говорите, что нужно сделать.
– Красный бронепоезд, господа. Он может переломить ход битвы. Пока наш «Верный» хорошо прикрывает наступление. Но если они передвинут эту махину из стали, то положение измениться. Небольшим отрядом мы подойдем к бронепоезду. Можно, если действовать быстро, подорвать пути или локомотив…
К месту боя прибыл с большим отрядом красной гвардии сам военный комиссар Подтелков. Он быстро оценил обстановку и приказал артиллерии открыть огонь по врагу.
– Но у нас нет точных сведений, товарищ Подтелков! – сказал командир батареи. – Насколько продвинулся враг? Там идет бой и где наши и где враги?
– Что же вы ничего не способны сделать без меня, товарищи? – закричал Подтелков. – Бронепоезд молчит. Артиллерия не знает куда стрелять! А вот белые знают все!
– Не моя вина, что нас застали врасплох, – огрызнулся командир батареи.
– Подступы к вокзалу с той стороны наверняка заняты врагом. Огонь в том направлении!
– Но там идет бой. Там есть и наши!
– Это приказ!
Пушки ударили по спешенной кавалерии белых. И так получилось, что осколком первого снаряда был убит полковник Войналович…
– Товарищ командир! – к командиру бронепоезда обратился солдат пулемётного расчета. – Товарищ Васильев.
– Вы что-то хотите?
– Идет бой совсем рядом с нами.
– Вы думаете, что я этого не слышу?
– Но не поступило никаких приказов.
– Приказ пока один отсидимся за бронированными листами. Огня не открывать. Вам разве не сказал ваш командир Лабунский?
– Но есть приказ из штаба, товарищ Васильев. Они уже трижды нам его передали. А Лабунский…
– Что?
– Нам передали, что он отстранен от командования артиллерией.
– По чьему приказу?
– Шамова.
– Лабунский останется здесь по моему приказу. Я подпоручик Васильев. А вы, если не ошибаюсь, прапорщик Кмиц?
– Бывший прапорщик!
– Так пора вспомнить ваше офицерское звание, прапорщик.
– Но мы давали присягу на верность Донской республике!
За
