её томными стонами, словно она снова задыхалась от страсти в его объятьях.
Надо только заставить себя забыть и жизнь вернётся в прежнее русло. Надо только забыть то, о чём нельзя забывать! Как забыть кровь, смерть, ужас и боль? Как вычеркнуть из жизни, последние три года, через которые смерть прошла жирным багровым пунктиром. Чувство вины перед Мартой и Кириллом, вновь переполнило его.
Он не может вернуться… пока не может. Если он и вернётся домой, то не ради того, что бы быть счастливым с Кириллом и Мартой, а ради того, что бы положить конец всему тому ужасу, что начался три года назад, по его вине.
– Спокойный ночи, – мальчик замялся, словно хотел сказать что – то ещё, но боялся реакции Игоря, – пап… ты помолишься со мной перед сном.
Ярость, ненависть, презрение к самому себе, всё то, что копилось в душе Игоря долгие годы, вспыхнуло словно сухой порох. Он почувствовал, как волны безумия накатывают на него… сильнее… сильнее, готовые накрыть с головой, сбить с ног, утянуть за собой в океан безрассудства.
Игорь попытался успокоиться. С огромным трудом сдержался, что бы не разбить телефон о стену. Вдохнул, медленно выдохнул, и так несколько раз. Что бы не дать безумному хохоту, буквально душащему его из нутра вырваться наружу. И не напугать им ребёнка.
Напугать ребёнка! Не совладав с собой, Игорь начал истерично хихикать. «Не напугать ребёнка», билась в голове сумасшедшая мысль. Он повторял её про себя, словно удачную шутку и с каждым разом она становилась всё смешнее, «не напугать ребёнка»!
– Кирилл… мальчик мой, ты знаешь как сильно я любил жену и сына!
Игорь буквально выплёвывал каждое слово в трубку мобильного телефона, давясь безумным хохотом, вытирая слёзы отчаянья, выступившие на глазах.
– Да, – обрадовался мальчик,– я знаю ты любишь нас больше всего на свете… просто ты запутался.
– Да я люблю вас… именно поэтому, однажды я вернусь… что бы убить тебя и маму, – стоило кощунственным словам сорваться с языка, как душившее его веселье, куда то исчезла, осталось только боль и слёзы.
– Я убью вас, – кричал в трубку Игорь, словно стараясь убедить в этом самого себя, а не разом притихшего мальчика, – … вас обоих. Я верну вам то, что отнял у вас три года назад… я… я верну вам покой.
– Пап…, – хладнокровно произнёс мальчик, подчёркивая каждое слово, – ты запутался… спокойной ночи… я люблю тебя.
Кирилл повесил трубку.
– Я тоже люблю тебя сынок, тебя и маму – шептал Игорь в равнодушно молчащую трубку, – Я так сильно вас люблю… господи нам следовало всем вместе войти в это проклятое кафе… да, взяться за руки и войти в кафе, как и положено любящей, крепкой семье.
Отбросив мобильный телефон в сторону, Игорь уткнулся лицом в раскрытые ладони и завыл. Пытаясь криком избавиться от боли, переполнявшей его.
Убрав от лица одну руку, Игорь продолжал другой заглушать рвущийся наружу крик, опасаясь
