и самостоятельно проверять каждое мое заявление. Простой поиск в Google подтвердит (или опровергнет?) почти все, что я скажу в этой книге об убеждении.
Но, Скотт, разве Трамп не ужасный монстр?
Критики Трампа были поражены тем, что я мог сказать что-либо позитивное об этом ужасном монстре, у которого, как им казалось, в любой момент могли вырасти рога. С их точки зрения, моя так называемая поддержка Трампа представляла большой риск для страны, и едва ли я мог сделать что-либо более презренное. Они боялись, что мои записи помогут этому расисту, сексисту, лишенному уважения к людям ксенофобному хейтеру победить на выборах. И они спрашивали меня, каково это – быть маленьким помощником Гитлера. Разве я не рисковал будущим всей планеты? Разве я не подвергал опасности жизнь людей просто для того, чтобы повеселиться и получить немного внимания?
Простой ответ заключался в том, что я не видел реальных оснований для беспокойства. Трампа я считал очень способным, хоть и не лишенным недостатков, как и все люди, и я видел, что он пытается изменить ситуацию к лучшему. А все страхи его оппонентов я воспринимал как побочный эффект силы его убеждения. Человек не может в одночасье превратиться в Гитлера в возрасте семидесяти лет. Мы должны были бы десятилетиями получать множество предупреждающих сигналов из общественной жизни Трампа. Разумеется, я помнил о том, что множество кандидатов-республиканцев до Трампа также называли воплощением Гитлера, хотя на самом деле это было огромное преувеличение. Точно так же я знал, что президент Обама не являлся шпионом исламских террористов, как полагали многие его критики. Я понимал, что Трамп стал целью похожей «предвзятой истерии». Как и большая часть общественности, я замечал экстремизм, сквозивший в словах Трампа во время его кампании и в его политических предпочтениях. Но я понял, что это – гипертрофированность и эксцентричность, которые являются частью навыков убеждения специального назначения и изменятся после выборов, но никак не «первый звоночек», сигнализирующий о внезапном превращении Трампа в Гитлера.
Когда Трамп пообещал депортировать миллионы нелегальных иммигрантов, в целом соблюдавших закон, его критики посчитали это нацизмом – началом «облавы» на людей, которые в некотором роде отличаются. Я же посчитал это совершенно непрактичной идеей, которая, однако, служила своего рода маячком в предвыборной программе Трампа, касавшейся, в частности, наших незащищенных границ и мер по их укреплению. Не имеет большого значения то, что его первоначальный план депортации выглядел суровым, непрактичным и (как сказали бы многие) аморальным. Заявленная позиция обеспечила Трампу почву для переговоров о чем-то более разумном, когда он уже пришел к власти. Именно так и происходит, даже если вам не нравится то, что Трамп победил. Его нынешняя иммиграционная политика сосредоточена на депортации нелегальных иммигрантов, которые совершили серьезные преступления после въезда. И наверняка его критики чувствуют огромное облегчение, ведь нынешняя миграционная политика
