style="font-size:15px;"> К своим лучшим воспоминаниям Мария Львовна, по свидетельству Д. П. Маковицкого, относила то время, когда «она работала вместе с бабами и одевалась по-крестьянски; как во время работы уставшие бабы песни пели, а после плясали. Как она раз помогла мужику надеть колесо на телегу; как он был благодарен ей за это; просто беседовали, он не знал ее и принял за крестьянскую девку. Но потом узнал, т. к. пришла баба, назвала ее по имени и отчеству, и сейчас же у него переменилось отношение к ней на отношение мужика к барыне»[127]. Последнее, по-видимому, вызвало досаду у дочери Толстого.
В 1891–1892 годах в Российской империи разразился голод, который начался в Поволжье, затем распространился и на другие регионы. Осенью 1891 года Толстой с дочерью Татьяной и племянницей Верой Сергеевной объехали несколько деревень Тульской губернии, по возвращении в Ясную Поляну он сообщил жене о своем решении заняться «делом кормления» голодающих крестьян. 25 сентября он уже был с дочерью Марией в Бегичевке Данковского уезда Рязанской губернии, поселившись у своего давнего друга И. И. Раевского. Затем к ним присоединилась Татьяна. Участие в общем деле приняли Илья и Лев-сын. «У всех, – сочувственно писала Софья Андреевна о своей семье, – было одно на уме и на душе: помогать народному голоду»[128]. В общем деле помощи народу жена Толстого тоже приняла деятельное участие.
Мария Львовна считала, что создание пекарен – действенная помощь голодающим, в 1891 году она открыла десять пекарен, в которых хлеб раздавали нуждающимся. Всего в Данковском уезде Толстыми в период с 1891 по 1892 год было организовано около 90 столовых.
Как сказано в составленном революционером-народником сборнике «Лев Толстой и голод», Бегичевка «в короткое время становится центром внимания цивилизованного мира, центром целой лавины пожертвований, шедших через С. А. Толстую, и Толстой невольно стал во главе огромного благотворительного дела»[129]. Важно обратить внимание на то, как именно освещалась деятельность Толстых очевидцами. Вот один из примеров: «…Лев Николаевич с дочерью Марьей Львовной, взявшей небольшую сумму денег, поселились в наиболее нуждающейся деревне и взяли на свое попечение несколько заброшенных детей. Не кормить голодных, а голодать вместе с голодными»[130].
В 1892 году в Россию к Толстому отправился старый швед Ионас Стадлинг, из Москвы он приехал в Бегичевку. Иностранец был, в характеристике Толстого, «умен, оригинален и интересен», несколько десятилетий прожил в Америке, но однажды отказался от жизни обеспеченного человека, оставил свой нью-йоркский дом, отдав его квартиры под жилье даром, и уехал в Индию, с тех пор жил своим трудом, работая на земле, познавая и согласовывая себя с законами природы, подчас отказываясь от завоеваний цивилизации (увлекался сыроедением, не заботился о своем внешнем виде и личной гигиене). Побывал в Японии и в Китае. В Индии он услышал про Толстого, понял, что тот близок ему по духу, и решил «жить у него».
В русской глуши семидесятилетний
Лев Толстой и голод: Сб. / Под ред. [и с предисл.] Ч. Ветринского. Нижний Новгород, 1912. С. XII.
