Лиз порвала с Кэндис из-за того, что однажды на вечеринке она увидела, как Кэндис целуется с каким-то хоккеистом. Бренда старалась не вставать ни на чью сторону в отношениях своих друзей, да и было это все много лет назад, поэтому она просто повторила:
– Дай ей еще несколько минут. Потом, если она не появится, мы найдем и притащим ее ленивую задницу сюда.
Кэндис печально улыбнулась.
– Хорошо… Просто, понимаешь, я беспокоюсь.
– Я знаю, – сказала Брен мягко, – я тоже.
– Почему именно ортопедическая хирургия? – Лиз жевала черствое печенье с арахисовым маслом и запивала его отвратительным тепловатым чаем с цветочным ароматом. Боже, неужели ей придется пить его еще семь месяцев? Она отбросила эту мысль и сконцентрировалась на женщине, сидящей напротив. Доктор Рэйли Дэнверс была невероятно сексуальной. С ее красивым крепким телом, слегка хриплым голосом, и ртом, как будто бы созданным для поцелуев, хирург обладала весьма привлекательной упаковкой. Лет шесть назад, думала Лиз, она бы потеряла голову, даже не смотря на то, что это был не ее тип. У нее был спокойный, почти беспечный вид, как если бы ее не заботило, что о ней думают другие люди, и это очень нравилось Лиз, это было для нее новым. И в определенный моменты она нашла бы Рэйли Дэнверс очень сексуальной. Но сейчас она просто была благодарна ей за компанию и, если быть честной, за то, что она отвлекала ее от мучительных мыслей.
– Я выбрала ортопедию, потому что я была спортсменкой. – Рэйли проглотила две таблетки аспирина и запила их кофе. – И хотела работать со спортсменами. По крайней мере, я думала так, когда начинала учиться. Но стала заниматься ортопедической травматологией.
– Почему же Вы не стали заниматься спортивной медициной?
– Мне нравится, что я никогда не знаю, что будет происходить в следующий момент, – ответила Рэйли, отколупнув кусочки от пластиковой чашки, пока она размышляла над ответом. Были и другие причины, но о них говорить она не хотела. Срочные операции держали ее в постоянном напряжении, занимали ее мысли и изнуряли тело. Когда она падала в постель после часов неослабевающего напряжения, она закрывала глаза и редко видела сны. Когда на следующее утро она просыпалась, или ее будили посреди ночи из-за неотложного дела, у нее не было времени задуматься о пустоте внутри себя самой.
– А, понятно, – сказала Лиз, поддразнивая ее. – Адреналиновый наркоман.
Рэйли кивнула, ничуть не обидевшись. Это был простой и отчасти правдивый ответ.
– Может быть. Полагаю, для меня это стимул – постоянно находиться в самом пекле. Знать, что нет времени ни для чего, кроме того, чтобы следовать своим инстинктам.
– Вы получаете удовольствие от решения сложных задач.
– Да, я думаю, это так. А Вы? Разве нет? Когда Вы ведете бой в суде?
– Мне нравится рыть яму для моего противника, одерживать умственную победу… – задумчиво ответила
