стола и вышел из аудитории. Уже на пороге он добавил:
– Такое предложение делается один раз, юноша, подумайте, как следует. Совершенно обескураженный я вышел на улицу.
ХРИСТИНЫ
С тех пор я ни разу не видел профессора, ни на учебе, ни на одной из своих нынешних работ. Это не казалось мне странным. Какая-то доля сомнения возникла на миг в моей голове, но тут же исчезла без следа. Я должен был отказаться, быть преподавателем, что за чепуха! Отец хотел, чтобы я был в государстве, я хотел, наверное.
Скоро наступал срок ГОРГа, и я очень надеялся, что он станет для меня судьбоносным. Ведь после трех раз можно было подавать прошение на службу, если не было «красных лампочек», разумеется.
Вот и сейчас, вспомнив старого профессора, мне вновь захотелось спуститься в «подполье», то есть нижний город. Я несколько раз бывал там мимоходом.
Люди мирные, но смотрят на тебя как на приведение, видимо, бояться чужаков.
Я долго шагал по раскрошившейся лестнице. Какие-то грязные мужики, опаленные солнцем, спали вповалку на траве. Их тела были безобразные и безжизненные. «Разве можно так спать?» – пронеслось в моей голове.
Я миновал их, когда мне навстречу выбежала девушка. Кудрявые волосы игриво переливались на солнце. Ветер поднимал подол ее красного платья. Она придерживала его одной рукой, застенчиво поглядывая в мою сторону.
Темные волосы в сочетании с загорелой кожей придавали ей книжный образ. Она была очень красивой. Девушка наклонилась над одним из мужчин и принялась расталкивать его.
– Вставай, пап, вставай, а то голову напечет! – говорила повелительным тоном она.
Мужчина лишь мычал и отмахивался рукой. Затем перевернулся на другой бок и захрапел. Девушка тяжело вздохнула, потом зло посмотрела на меня. Так, словно виновником происходящего был я.
– Что уставился? – враждебно произнесла она, явно не ожидая ответа.
– Что с ними? – не найдя ничего подходящего спросил я.
– Что-что! Что пьяных никогда не видел?! – она на секунду замолчала. – Ах да, у вас же там совершенное общество!
Девушка сняла тонкий платок со своих плеч и накрыла им голову отца. Потом развернулась и пошла вглубь улицы. Ее доброта и резкость сразили меня наповал. И первое, что я хотел сделать – это попросить у нее номер ID, но вспомнив суровый взгляд, которым она одарила меня пару минут назад, передумал.
Я шел за ней, мечтая хотя бы познакомиться. Поравнявшись с девушкой, решил прочесть ей несколько строк собственного сочинения, ведь раньше, насколько мне было известно, девушки были без ума от поэзии (а она, наверное, была такой же древней, как все христины-динозавры).
Теперь нет ничего -
Пустота…
И остался бездонный покой,
Но так громко кричит душа
По ночам, слыша стон и вой!
Это
