Коль, – держась за дверцу, наклонился назад Влад, – мы Ермолино уже проехали? – Что тот ответил, я не услышала, но когда мальчик встал нормально, выглядел довольным: – Пара верст. Проселок скоро будет.
– Тогда вот что, – в своем решении я не сомневалась, – ты, Катерина, берешь люльку с Аленой и уходишь в лес. Прячешься там и не выходишь, пока я не позову. Ты, Владислав, – снимая с пояса кошель с монетами, продолжила я, – отправляешь с ней. – Он попытался насупиться, но я тут же добавила: – Ты – мужчина. Береги их.
– Госпожа, может… – в глазах Катерины был страх.
– Если со мной что случится, – взяла я ее за руки, – переждешь несколько дней в деревне, потом вернешься в город, к моему отцу. Если он не примет…
– Мы к сестре дяди Степана уйдем, – тут же нашелся Владислав, уже отвязывая люльку. – И я знаю маминых друзей, они обязательно помогут.
Вставший в горле ком я сглотнула, не позволив чувствам взять верх надо мной.
Заплакать я могла и потом, когда все закончится.
Единственным моим оружием был именной кинжал Георгия, пожалованный ему самим императором.
И не важно, что я не умела им пользоваться – если потребуется защитить дочь, меня ничто не остановит.
***
Солнце светило в глаза, не давая разглядеть всадников. Только зыбкие силуэты, становившиеся с каждым ударом сердца все больше, но не четче.
– Госпожа… – Аннушка выглянула в приоткрытую дверцу кареты.
Я не ответила, сделав вид, что рассматриваю сорванный цветок. Кучер «дремал» на козлах, давая отдых лошадям.
Обоим я строго наказала – не вмешиваться. Они просто слуги и к делам господ отношения не имели.
Что я чувствовала при этом, говорить не стоило. Отчаяние? Гнев? Страх? Злость на мужа, который должен был защитить, а вместо этого… Странно, но вот последнего как раз и не было. Если только решимость. Сделать все, чтобы доказать – он не мог быть предателем! Кто угодно, но только не он!
Я понимала, что без должных доказательств мне вряд ли удастся очистить его имя от подозрений, а вот как раз доказательств у меня и не было.
Вздохнув, вновь бросила взгляд на ведущую из столицы дорогу. Наши преследователи были совсем близко (я вполне могла расслышать и цокот копыт, и ржанье лошадей), но не рассмотреть их самих.
– Госпожа… – Аннушка была не столь терпелива, как я.
Впрочем, мы с ней находились в разных ситуациях.
– Госпожа, а если это не за нами? – продолжила она, не дождавшись моего ответа.
– Может и не за нами, – откликнулась я, улыбнувшись ей как можно беззаботнее. И сама так думала. И даже надеялась на это. Но….
– Госпожа… – Аннушка вскрикнула, когда первый всадник вдруг осадил лошадь, едва не поставив ее на дыбы, и соскочил на землю.
Я вскинула руку к лицу, прикрывая глаза, но еще до того, как разглядела лицо мужчины, узнала голос, когда он заговорил, а потом и вороного жеребца из нашей конюшни.
– Слава,
