думает о чем-то важном, понимаешь?
– Мы с ней встречались, так что не беспокойся. Ложись спать. Тебе нужно хорошо выспаться перед утренней дойкой.
– Ты такая смешная. Передай от меня привет Меррик. Я позвоню тебе завтра. Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю. – Кейн убрала телефон и вытерла лицо, борясь с желанием сесть в ближайший самолет и отправиться в Висконсин, чтобы Хэйдену было комфортнее.
– Ты не можешь всегда все делать за него, милая. – Меррик положила гири обратно на стенд и посмотрела на своего босса. – Мы можем приехать завтра вечером. Если раньше – это будет выглядеть так, будто ты суетишься.
– Я его мать, я должна суетиться.
– Ты же знала, что этот день наступит. Естественно, что она не исчезла бы навсегда, если бы ты ей в этом не помогла. Ну, ты меня понимаешь.
– Если не желаешь себе смерти, никогда больше так не говори. Эмма, конечно, сучка, но она мать Хэйдена, и я никогда бы не сделала ей ничего плохого.
– Я знаю, милая. Эмма просто никогда тебе не доверяла. Он опять спросил, да?
Кейн вздохнула. То, что она до сих пор говорила Хэйдену, мучило ее. Эмма побуждала ее принимать решения сердцем, и она подчинялась, несмотря на то, что эти решения шли в разрез с ее инстинктами.
Ее отец говорил об этом чаще, чем о чем-то еще, когда он учил ее вести дела. Он по своему опыту знал, как легко поддаться лучшей стороне своего характера, но в этом заключалась ловушка. Враги всегда знали, как сделать тебе больно.
До сих пор она не лгала Хэйдену, но старалась защитить его от всей правды. Она сделала это, чтобы у Хэйдена была возможность общаться с Эммой. Это было рискованно, но она снова приняла решение, руководствуясь велениями сердца. Теперь, когда Эмма вернулась в их жизнь, она снова может начать так поступать. И если она станет, то ей нужно будет очень хорошо оберегать Хэйдена.
Вспомнив вопрос Меррик, она, наконец, ответила:
– Да, он спросил, а я не знаю, что сказать. Если Эмма понимает, что для нее хорошо, она тоже промолчит. Если она хочет отношений с Хэйденом, ее честность им не поможет.
– Это не твоя вина, Кейн.
– Не моя вина, Меррик? Мари была бы жива, если бы я думала головой, а не сердцем. Ты знала моего отца. Он никогда бы не сделал такой ошибки. Я закрыла глаза на то, что происходит, а Эмма все равно ушла.
Зная, что лучше не спорить, Меррик протянула руку и подошла к Кейн ближе.
– Пойдем, упакуем твои вещи. Там холоднее, чем в аду, и нам нужно найти твои теплые брюки.
Глава шестая
Паника началась, когда Эмма утром заглянула в спальню Хэйдена и обнаружила его кровать и кровать Мука пустыми. Ей пришло в голову, что он разочаровался в визите, и уехал, и она опять заплакала. Ее глаза все еще были красными после того, как она подслушала его телефонный разговор с Кейн вечером.
– Что случилось? – в дверном проеме показался Хэйден, смущенный тем, что Эмма плачет в его комнате.
– Ничего.
