по другую сторону улицы помахал им рукой и жестами показал, что тоже хочет закурить. Потом осторожно приблизился. Они не препятствовали, просто смотрели, как он проходит там, где только что было силовое поле. Все зависело от намерений, и глаз, наблюдавший за этой сценой, как и за многими другими, никогда не ошибался.
Парнишка был еще слишком юным, чтобы курить, – ну так все они были молодыми, в этом и заключалась горькая ирония. Слишком молоды, чтобы курить, но уже достаточно взрослые, чтобы убивать и умирать. Давид бросил ему пачку, он сделал еще шаг и вытянул одну сигарету.
Между ними вспыхнул огонек зажигалки Давида.
На КПП стояли и курили трое свидетелей окончания бесконечной войны.
Северный Судан.
25 мая, 14.17
Касперу Брунту доводилось работать на самую разную публику. Сейчас он работал на китайцев. Он отошел в сторонку, надвинув темные очки, чтобы спасти глаза от безжалостного солнца, а трое покупателей открыли ящик и принялись разбрасывать упаковочный материал, чтобы добраться до автоматов. Куски пластика отлетали в сторону, ветер волочил их по проселку и швырял на забор из колючей проволоки, за которым простиралась пустынная саванна.
Китайские «АК-47» стоили сейчас дешевле русских. Металл, правда, тоже был ниже качеством, но покупателей это мало интересовало. Бесчисленное множество международных соглашений и черных списков запрещало продавать оружие явным террористам, полевым командирам и эскадронам смерти. Однако, когда доходило до дела, все предпочитали закрывать глаза. Война, в конце концов, отличный бизнес, а отличный бизнес – именно то, что нужно мировому механизму в качестве смазки. Шестеренки должны вертеться, и кровь годится для этого ничуть не хуже масла.
Один из покупателей вставил в новенький автомат полный рожок. Потом махнул рукой остальным ожидающим у «Лендкрузеров» джихадистам, вскоре к ним приблизились двое и подтащили третьего. Его лицо было покрыто синяками, один глаз распух так, что не открывался. Ноги он переставлял неловко, словно не мог держать равновесие.
Каспер Брунт отвернулся и уставился на запад. Люди любят убивать себе подобных. Любят ощущать власть над жизнью и смертью и без колебаний платят за это звонкой монетой.
Закрыв сделку, он отправится на легкомоторном самолете на юг, а потом – на запад, в очередную горячую точку, к повстанцам, использующим какую-нибудь очередную идеологию для оправдания образа жизни, который они успели полюбить. И который не представлял собой ничего, кроме насилия, – ведь насильники и любят насилие, аллилуйя!
Каспер был в этом бизнесе уже давно. Конкурентов у него хватало, однако никто не принимал близко к сердцу, если соперник перехватит сделку. Спрос был бесконечен – как и предложение. Капитализм в своем чистейшем, первозданном виде.
Позади него воздух разорвали выстрелы, потом – ругательства. Каспер обернулся.
Жертва все еще стояла на коленях, бешено моргая единственным глазом.
Командир
