и подумал, что ещё немного, и он затянет свою старую песню – начнёт мне расписывать, какой я отличный мужик, и какой настоящий человек, и как мало на свете достойных людей. Так всегда бывало, когда мой приятель выпивал лишнего. Мне не особо нравились подобные пьяные бредни, так что я поспешил сменить тему:
– Меня тут пригласили на свадьбу графа Тирхенса…
– Как так?! – удивился Арджин, тут же забыв обо всех тёплых словах, что собирался обрушить на меня. – Ты же несколько месяцев назад прилюдно опозорил его на дуэли? Или… О!
Нам наконец принесли заказанные рёбрышки, но мой друг обрадовался так, будто подали целого барана, и снова забыл, что хотел сказать.
– Боюсь, пригласить меня его вынудила старая графиня, – с ухмылкой ответил я, отрывая себе кусочек мяса. – На прошлом балу мы приятно поговорили, и она долго восхищалась моей образованностью и глубиной суждений. Правда, смотрела на меня скорее плотоядно, – задумчиво добавил я.
– Это уже после того, как этот болван вызвал тебя на дуэль? – Арджин набил рот, из-за чего фраза получилась почти нераспознаваемой.
– После.
– Ну не идиот ли? Да он тебе до конца жизни должен быть благодарен только за то, что ты его на фарш не пустил, хотя имел полное право! Я только под конец подошёл, но с удовольствием понаблюдал, как он убегал от тебя, одной рукой сжимая обломок шпаги, а другой придерживая штаны, – разведчик улыбнулся.
– Я немного… перегнул палку. В том случае скорее неправ был я, чем он.
– Да ладно! Так что же там произошло?
– Господин Тирхенс решил, что я оскорбил честь его будущей супруги.
Арджин, как раз наполняющий наши кружки, хрюкнул от смеха и пролил немного вина.
– Он был так взбешён, что потребовал с меня удовлетворения немедленно. И когда я поинтересовался об условиях, он был настолько уверен в себе, что позволил мне выбрать любое оружие. «Всё равно моя шпага вспорет вам брюхо, милорд!»
Мой приятель захохотал в голос. Его крайне забавляли подобные рассказы. Подозреваю, что большей частью потому, что сам он был человеком простым и на дух не переносил расфуфыренную знать, едящую исключительно серебряными приборами и пьющую из бокалов редкого гномьего хрусталя, но при этом нажирающуюся до поросячьего визга точно братия грузчиков из ремесленного квартала.
– И когда я выбрал меч, он искренне удивился.
– Ха-ха! Ещё бы! Он, небось, понятия не имел, с кем имеет дело!
– Фехтовальщик из милорда Тирхенса, откровенно говоря, неважный, благодаря чему мне и удалось уберечь свои внутренности на их местах, – я поднял кружку, и мы ещё раз выпили.
Снаружи окончательно стемнело, народ стал постепенно разбредаться по домам, а мы всё сидели. Это было то единственное, по чему я иногда начинал скучать. Друг, тепло горящего камина, вкусная еда, выпивка и непринуждённый разговор. Только в таких условиях я мог расслабиться и забыть все свои заморочки.
– Так
