и замуж было бы проще выйти. Не сидела бы сиднем дома, ходили бы куда-нибудь, развлекались.
– Как раз сегодня позвонила одноклассница Алина. Мы завтра с ней собрались встретиться в кофейне.
– Сходить в кафе с одноклассницей? А тебе что, зарплату дали? – реакция Марии Васильевны застала Клаву врасплох.
– Нет, ну рублей сто же всего надо. По кофе выпьем и все.
– И все, – передразнила Мария Николаевна. – А за ребенком кто приглядывать будет? Я тебе не нянька, и так на моей шее сидите.
Клава молчала. Она знала, что спорить и доказывать себе дороже.
– Хорошо, – сказала она наконец, – я позвоню Алине и отменю встречу.
– Не звони так поздно, – назидательно сказала мама. – Утром позвонишь.
– Хорошо. Только потом не жалуйся, что я ни с кем не общаюсь и у меня совсем нет друзей.
Мама вышла из детской. Олежка сидел на стуле перед выключенным компьютером и ждал, когда ему включат мультики. Клава нажала кнопку и Олежка возбужденно замахал ручками перед собой.
– Когда же ты уже заговоришь, а? – устало сказала Клава. Она пару раз робко пыталась посоветоваться с матерью на счет того, что стоит показать Олежку… кому-нибудь. Мама отмахивалась и всякий раз отвечала, что куча детей начинают говорить и в четыре и в пять лет, стоит только подождать, "потом не остановишь". Что ж, ей виднее.
Ноги после рабочего дня у Клавы прям отстегивались. Что ж, раз завтра не надо никуда идти, ей же лучше. А то весь шкаф забит непонятно чем, а надеть нечего. Все либо старое, либо Клава в это уже не влезает, либо не наденет даже под дулом ружья.
Завтра займусь разбором гардероба, – решила Клава. Для пущей убедительности, она включила интернет на телефоне, нашла видео о правилах составления гардероба и уснула под мерное бормотание блоггерши, восхищающейся собственными покупками от Прада.
Глава 4
Пятьсот рублей как молчаливое разрешение и извинение лежали на письменном столе под блокнотом с котенком на обложке.
Клава взглянула в зеркало и потерла мешки под глазами. Придется все-таки привести себя в порядок ради встречи с бывшей одноклассницей, блистательной красавицей.
Олежка скакал рядом, Клава попробовала занять его книжкой, но Олежка убедился, что книжка с толстыми картонными страницами плохо крутится, и потерял к ней интерес.
– На лабутенах и в восхитительных штанах, – напевала Клава, открывая двери шкафа с одеждой. Только благодаря тому, что теперь она работала в обувном магазине, Клава знала, что такое лабутены.
Порывшись, вытащив из шкафа гору одежды либо мятой, либо уродливой, Клава принялась искать хоть что-нибудь приличное, во что она еще может влезть.
– Что ты тут устроила? – Клава так увлеклась перебиранием тряпок, что вздрогнула от голоса Марии Васильевны.
– Не знаю что надеть, – честно сказала Клава.
– Иди в рабочем, – посоветовала мама. Она с кружкой чая стояла в дверях комнаты. На волосах бигуди, Олежка цепляется за
