сейчас уничтожаются. Причем уничтожаются так жестоко, я бы сказал, беспощадно, что лучшая память о Ельцине будет, если мы вернем нашей стране свободу.
Геннадий Бурбулис:
– Это был человек выдающийся. Он сумел в самый ответственный момент взять ответственность на себя и уберечь страну от кровавого раздела наследства тоталитарного СССР.
Евгений Ясин, бывший министр:
– Это был большой человек по масштабам свершений, который прекрасно чувствовал свою эпоху и ее нужды. Несмотря на всеобщее неодобрение, он делал то, что было необходимо для страны.
Игорь Яковенко, секретарь Союза журналистов России:
– С его уходом закончилась эпоха, закончились наши российские свободные, хмельные девяностые.
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы:
– При том, что он был натурой властной, жесткой, воспитанный в советских коммунистических правилах тоталитарной системы, Ельцин каким-то непостижимым способом понял, как важно для России двигаться в направлении демократии. Хотя порой журналисты вели себя непростительно невежливо в отношении Бориса Ельцина, за все время своего президентства он ни разу не позволил себе какого-то упрека в адрес средств массовой информации.
Академик Евгений Велихов:
– Борис Николаевич был очень похож на Россию. Он был одним из нас. И именно это помогло ему идти против течения, а когда это было надо – говорить и делать, то, что сказал бы и сделал каждый из нас.
Егор Гайдар:
– Будучи полновластным хозяином России, он использовал это не для того, чтобы еще раз установить в нашей стране режим, похожий на самодержавие, а для того, чтобы по крайней мере дать нам надежду, за которую придется бороться, надежду на то, что у нас может быть демократический режим, при котором люди, пришедшие к власти, не держатся за нее до сих пор, пока не держаться становится невозможно.
Анатолий Чубайс:
– Борис Николаевич сделал абсолютно невозможное. Он привел нас из несвободы к свободе. Из страны, в которой вранье было просто повседневным, повсеместным, всеобщим – от генерального секретаря ЦК до любого собрания, в страну, которая пытается жить по правде.
Маршал Евгений Шапошников:
– У нас в России на тот период, когда страной руководил Ельцин, не было человека подобного масштаба, который мог бы развернуть Россию в ту сторону, в которую мы сейчас идем. Он был прекрасным человеком. Очень тонким, несмотря на его большой рост и манеры крупного мужчины. Он все видел, все знал, все очень тонко воспринимал и чувствовал.
Сергей Степашин:
– Когда бушевал Северный Кавказ, этот человек брал ответственность на себя лично. Можно говорить об ошибках, о чем угодно, но он никогда не был трусом и он не перекладывал свою личную ответственность на кого-либо другого.
Геннадий Зюганов:
– Как
