Отчего же тогда некий англичанин спросил: «Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто дворянином был тогда?». А раз все люди созданы Богом равными, он призвал свергнуть противоестественное рабство и установить свободу.
– И где тот англичанин сейчас?
– Его четвертовали.
– Ага, свободу стало быть он не установил, – крякнул дед.
– Стало быть так. Только прошло совсем немного времени, как другой человек – чешский священник, напомнил, что Бог поставил над людьми власть, но также дал свои заповеди. Вот и спрашивается, если власть нарушает заповеди, кого слушать – ее или Бога?
– Догадываюсь, что он сам себе на это ответил. А как господа отреагировали на его речи?
– Господа его сожгли. Но еще позже один теперь уже немец заявил, что на бедный и простой люд в городах и деревнях вопреки Богу и всякой справедливости налагаются большие тяготы духовными и светскими господами и властями и терпеть это больше никак нельзя. Он призвал всех объединиться в братство, чтобы по справедливости делиться всем друг с другом.
– И что с ним сделали?
– Ему отрубили голову.
– Жалко немца. Хороший видно был человек.
– Видно хороший. И вот, уже совсем недавно наш с тобой соотечественник – инок Кирилло-Белозерского монастыря, обвинил свою братию в сребролюбии и ненасытности, в том, что всевозможным способом угнетают они живущих в селах братьев своих во Христе, налагая проценты на проценты. А потом призвал монахов сел не держать, не владеть ими, но жить в тишине и в безмолвии, питаясь своими руками.
– Смелый инок, – сделал вывод старичок. – Ему тоже отрубили голову?
– Нет, ему повезло. Наши оказались более терпимыми. Его всего лишь обвинили в ереси и заточили в монастырь, где он вскоре и почил.
– Да уж, – дед почесал затылок, – не знал я, что за нас, простых тружеников, кто-то заступается и на плаху идти не боится. А власть везде, наверное, с такими расправляется, что здесь на Руси, что в заграничных землях. Правда, нам тут грех жаловаться, у нас тут ничего, мы люди вольные. Хотя, тоже как сказать. Помещиков на кормление над нами никто не ставит, это да, но купцы Строгановы на деле не лучше, а то и похуже будут. Что велят, то и делаем беспрекословно.
– Отчего так? Чай не князья ведь?
– Ясно, что не князья. Но соледобыча-то вся в их руках. Дело это прибыльное, богатств они на нем сколотили немало, наемников, опять же, вооруженных привели. Попробуй тут не слушаться.
– А вы что же сами соледобычу не наладили, коли дело такое прибыльное?
– Ну и как бы мы сами? У них деньги, инструменты, грамота от самого царя – вот тебе и власть. А у нас что за душой? Только вон руки эти и больше ничего.
Дед уставился на свои натруженные ладони и просидел так несколько секунд. Вдруг блаженная улыбка растянула
