дневник и быстро забросить его под подушку. И очень вовремя!
Ксюшкина голова просунулась в дверной проём и поинтересовалась:
– Не пора? Ты чего, ещё не оделась?
– Сейчас!
– Сейчас – это «прямо сейчас» или просто «сейчас»?
– Сейчас! – выкрикнула я, захлопывая дверь, едва не прищемив сестре пальцы.
Одевшись в пёстрый сарафан, я вышла во двор, где скучала Ксюша.
– Ну наконец-то, – вздохнула она. – Я думала, ты выйдешь Мадонной: с причёской и мейком, а ты только сарафан двадцать минут надеваешь.
– Не твоё дело, – отрезала я.
Мы, не сговариваясь о маршруте, сразу отправились к школе. На этот раз расстояние казалось мне бесконечным. С одной стороны, я сгорала от нетерпения в надежде увидеть Рому. С другой – было страшно. Что делать, что говорить? Или просто пройти мимо? А вдруг его нет?
Наверное, мне стоило бы посоветоваться с сестрой, которая больше меня знала о тонкостях общения с мальчиками, но я не могла заставить себя начать эту тему. Мне казалось, если я признаюсь ей в том, что влюбилась, я снова стану уязвимой.
Уже издалека раздавались голоса и весёлый смех компании, расположившейся у школы, и у меня на миг перехватило дыхание. А потом я заметила Рому, облокотившегося на свой мопед. Он о чём-то беседовал с парнями и не обращал ни на кого внимания.
Ксюша, громко поздоровавшись со всеми, тотчас направилась к расположившимся неподалёку девчонкам, и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ней. Тут-то ребята нас и заметили: повернули головы, кивнули в знак приветствия и тут же потеряли всяческий интерес. Все, кроме Ромы. Он дольше других задержал на мне взгляд, я это видела, – и, не совсем понимая, что мною движет, отправилась прямо к нему.
– Привет. Можно тебя на минутку?
Мне было не по себе от всех этих взглядов, обращённых в мою сторону, от пристального внимания и шушуканий за спиной. Но я чувствовала необходимость в том, чтобы переговорить с Ромкой с глазу на глаз. И будь что будет.
Он отошёл от парней, направляясь к деревьям, и я последовала за ним. Здесь мы были укрыты от посторонних взглядов, но на меня неожиданно напало оцепенение. Вся моя решимость испарилась так же внезапно, как и возникла. Он смотрел на меня, я – на него. И тишина.
– Ты говорил, что, если надумаю увидеться, могу прийти, – нерешительно произнесла я, глядя под ноги.
И всё же мне удалось заметить, что Рома кивнул и добавил:
– Подожди, я сейчас.
Он что-то сказал ребятам, попрощался рукопожатием с каждым из них, а затем покатил мопед в моём направлении.
– Садись, – сказал, поравнявшись со мной и протягивая шлем.
Я молча подчинилась.
Взревел мотор, и мы, провожаемые любопытными и недоумевающими
