включил свет карманного фонаря. Конвоиры прищурились – Штирлиц нарочно слепил их ярким лучом света. Их и скрутили, пока они были полуслепыми.
Машину гестапо он пустил в пропасть, а сам сел в свою. Ее вел седьмой член группы Вольфа, который тут же перескочил в пикап.
– Будь здоров, Ян, – сказал Штирлиц, – все о'кей…
– Ненавижу американизм… Говори, как истые англичане: «ол райт», – ответил Пальма и заставил себя улыбнуться…
Вернувшись в бар, Штирлиц зашел в туалет. Посмотрел на часы. Было 2.14. Значит, он отсутствовал тридцать три минуты. Он вышел из кабины, дождавшись, в туалет вошел кто-то из пьяных посетителей. Штирлиц сунул голову под кран и долго стоял так, наблюдая за тем, как полупьяный испанец дергался возле писсуара.
Взъерошив волосы, окликнул:
– Сеньор, помогите пьяному союзнику доковылять в зал.
Испанец оглушительно захохотал:
– Люблю пьяных немцев… Вы, когда пьяные, такие безобидные, такие веселые…
– Уж и безобидные, – икнул Штирлиц, – скажете тоже…
Он заставил испанца сесть к ним за стол и выпил с ним на брудершафт:
– Я думал, вы там уснули! – сказал Хаген, сдерживая яростную зевоту. – Я тоже спать хочу. А ты, Розита? Ты хочешь баиньки под перинкой? А?
– В такую жару спать под периной?! – засмеялась Розита. – Пауль, что ты говоришь?!
Штирлиц сказал:
– Хаген, я живу с тобой под одной крышей, и только от девочки узнал, что тебя зовут Пауль. Как тебя звала мама? А?
– Моя мама звала меня Паульхен, а тебя?
– Мы уже перешли на «ты»? Какой ты молодчина, Паульхен! Называй меня Макси… Мама звала меня «М»!
– Мама звала его ослиным прозвищем, – засмеялся Хаген и лег головой на стол. – Спать хочу. Ма!.. Розита, почеши мне шею, а? Да не смущайся ты, пташечка…
– Хаген, тут спать не гоже, – сказал Штирлиц, – это же не наш дом…
– Ничего, ничего, – сонно ответил Хаген и осовело поглядел на испанца. – Правду я говорю, каудильо?
Испанец медленно поднялся из-за стола.
– Я требую извинений, – сказал он. – Я оскорблен.
– Я приношу вам извинения за моего знакомого, который не умеет себя вести, – сказал Штирлиц, – пожалуйста, простите его, дружище. Помогите мне поднять его – он совершенно пьян. Вы где живете? Далеко? Я могу вас подвезти…
– Я живу на Пасео дель Прадо.
– В отеле «Флорентина»?
– Да.
– Меня зовут Штирлиц, а вас?
– Мигель Арреда.
– Я завтра вас разыщу, и вы отхлещете по щекам моего коллегу, и я подтвержу, что вы были правы, а он себя вел по-свински…
– Но он ваш приятель…
– Прежде всего он дипломат. Если не умеет пить – пусть не пьет!
Штирлиц протянул испанцу свою визитную карточку. Тот, поблагодарив, долго рылся в своем бумажнике, пока не нашел свою, напечатанную на сандаловом дереве.
