работа! И за что я тебя так люблю…
Прекрасно иметь работу, которая нравится. А мне моя – очень нравится. Несмотря на некоторые моменты скуки.
Да, порой и тут бывает, засижусь, задумаюсь, залистаюсь. И хочется встать, идти куда-нибудь отсюда подальше. Или уехать, да вон хоть с Анькой в путешествие. И накатит неожиданно, такое хорошее и светлое чувство и потянет в дальние дали. И улыбнусь невзначай собственным мыслям.
Но тут – бац и музыка…
Эта чертова секретарша, неверное издевается. Ходит туда-сюда, ещё и музыку включила. Встанет, будто к шкафу, а сама бедрами легонько так вильнёт. И как будто нет меня, забудется, положит ладони на грудь, или потянется, так что всё это её богатство приподнимается. Ух. Твою жеш мать…
Как тут можно сосредоточиться?
Понадобилось ей что-то в нижнем шкафу. Встала, нагнулась. Ножки выше колена оголились, показалась в разрезе юбки кромка чулка. Пришлось мне немного в сторону от стола отъехать и слегка нагнуться набок, чтобы увидеть светлую полоску….
– Тимофей!
О, черт!
Стул пошатнулся и свалился на бок, а я вывалился из него и совсем в неприличной позе оказался на полу.
А в дверях – моя жена! Аня!
Она смотрела на меня таким взглядом, из которого я почти почувствовал, как вылетело облако стрел.
– Мать твою, зачем ты так пугаешь? Чего так резко? – возмущённо вставал я, и как раз увидел насмешливый взгляд Камиллы.
Щёки мои вспыхнули огнём, такое унижение перед секретаршей.
– Какого хрена? Я тут работаю, а ты подкрадываешься! – злость одолевала и заставляла повышать голос.
– Значит, я уже тебя пугать начала? Ещё и год не прошел, как мы женаты. А я уже тебя пугаю. Вот, решила прийти, посмотреть, чем ты тут занимаешься.
Аня демонстративно кинула взгляд на секретаршу.
– Чем занимаюсь – работой. Не видишь? – указал я на папки на столе и продолжил струшивать с брюк частицы пыли.
– Интересно, а разглядывать задницы девиц, тоже входит в твою работу? Прилагается к обязанностям? – громко сказала она, так что Камилла снова насмешливо посмотрела.
– Какие задницы, что ты мелешь?! – я уже начинал очень злиться и даже кричать.
Подошел, закрыл дверь и клацнул по кнопке жалюзи. Комната тут же перестала быть телевизором.
И тут уже на меня накатила совсем другая злость. Такая праведная, невиноватая злость.
– Не нужно приходить сюда и при подчиненных устраивать разнос. Я не мальчик, чтобы ты меня воспитывала! – я сказал это, уже совсем не церемонясь.
– Ты считаешь, я неправа? Ты пялился на её задницу! И неизвестно вообще, что между вами тут происходит, в этом кабинете!
– Ничего не происходит! Ни-че-го! Довольна?!
В её взгляде разочарование и грусть. Как будто только теперь она осознала что-то такое, чего раньше никак не могла осознать.
– Я поняла, зачем это всё было нужно. Ну конечно, боже мой, я же об этом знала с самого начала. Мне говорили… Предупреждали…
