кажется, умеете разгадывать чужие мысли?
Мне самому показался неуместным тон моего вопроса, но меня уже понесло.
– Как меня зовут, вы уже отгадали. Может быть, отгадаете, чего мне сейчас больше всего хочется?
Лицо ее стало серьезным. Она внимательно посмотрела на меня и кивнула:
– Если вы немного подождете. Я переоденусь и приведу себя в порядок.
Она скрылась в комнате, которая предназначалась для моего ночлега. Я повернулся к хозяйке. Без Омельченко я чувствовал себя гораздо увереннее.
– Надежда Степановна, я не понял. Мы что там, с ней вместе будем?
Жена Омельченко неожиданно рассмеялась.
– Испугался?
– Не испугался, но определиться не помешает. Еще подумает чего-нибудь.
Хозяйка продолжала смеяться.
– Она-то не подумает, а ты, гляжу, извелся уже.
– Ничего не извелся, просто странно несколько.
– А ты у нее спроси: вместе или по отдельности проживать будете? Мне самой интересно, какой она тебе ответ даст.
Я понял, что надо мной смеются, и обиженно замолчал.
Она так стремительно вышла к нам, что я невольно вздрогнул. На ней было сверкающее просторное платье, густые светлые влажные волосы тяжело падали на плечи. Подойдя ко мне вплотную, она подняла обнаженные руки. Ладони почти касались моих висков. От неожиданности я замер. Теплый, влажный, нежный запах ее тела и каких-то очень тонких духов совершенно перебил острые, назойливые запахи стола, догорающих в печи дров и даже запахи трав, которыми был насквозь пропитан этот дом. Забыв обо всем, я до головокружения вдруг захотел притянуть ее к себе и уткнуться лицом в завораживающе сверкающее платье.
– Спокойно, спокойно, – быстро и тихо сказала она и, отступив на шаг, бесшумно опустилась на стул Омельченко.
– У вас сейчас, Леша, такая каша в голове, что все мои усилия будут абсолютно безнадежными. К тому же, я была, кажется, неосторожна.
– Да уж, – пробормотал я, облизав пересохшие губы.
– Меня удивляет другое, – быстро сказала она. – Вы, оказывается, совершенно трезвый. Не пьете?
– Это он от тебя протрезвел. Пил наравне с моим, а моего так просто с ног не собьешь. Действуешь ты, Ирина, на мужиков, как электричество.
– Значит, отгадывание мыслей откладывается? – поспешил я перебить не очень приятный для себя разговор.
– Обстоятельства благоприятные, но вы не в форме. Слишком много впечатлений. Не можете сосредоточиться. Что-то вас очень сильно взволновало. Кажется, беспокоит какой-то человек. Не можете понять его. Правильно?
– Всегда есть человек, которого не можешь понять, – не сдавался я. – Для волнений тоже поводов достаточно.
– Да я тебе без всякого угадывания скажу, о чем он сейчас больше всего беспокоится, – снова засмеялась хозяйка. –
