спортивные делегации были размещены в Доме студентов МГУ на Ленинских (Воробьевых) горах. Из Японии прибыла спортивная команда в количестве 120 человек (а в их числе и несколько сотрудников спецслужб, что мы быстро установили; нужно отметить, что вели они себя очень достойно).
Для обеспечения благоприятного участия японских спортсменов в универсиаде была сформирована административная группа. Она и создавала спортсменам все необходимые условия. Руководителем «японской» группы был назначен «отставной» штангист Фельдман, а его заместителем по «политической части» – некая Анна Горбунова (работница какого-то райкома комсомола г. Москвы), по общим вопросам замом был назначен я.
Я представился Горбуновой, и она клятвенно обещала, что мы будем работать вместе, чтобы не случилось никаких неприятностей.
В нашей административной группе было необходимое количество переводчиков. В их числе – несколько ребят, изучавших японский язык в Высшей школе КГБ. С ними я встретился накануне соревнований и просил их оказывать нам всяческое содействие, чтобы не было никаких срывов, тем более жалоб японцев.
Но буквально минут через двадцать после моей договоренности с Горбуновой ко мне прибежали взволнованные ребята из Высшей школы КГБ и сообщили, что Горбунова предупредила всех переводчиков, что я из КГБ и нужно держаться от меня подальше. Такое «сотрудничество» с комсомолкой мне пришлось не по душе, и я двинулся в оперативный штаб, где и сообщил руководителю о проказах бывшей пионерки.
– Что предлагаешь? – спросил руководитель оперативной группы.
– Мне кажется, она устала от ничегонеделания…
– Сергей! – повернулся руководитель к одному из сотрудников штаба. – Проводи Горбунову до проходной, забери у нее пропуск и пожелай ей спокойно добраться домой.
Через некоторое время после удаления Горбуновой повстречавший меня Фельдман поспешно сказал:
– Алексей, не волнуйся, все будет нормально. Я полностью надеюсь на тебя. Делай, как ты считаешь нужным.
Хороший был парень – появился только в день закрытия универсиады, заставил меня несколько ночей не спать.
Но еще когда соревнования были в самом разгаре, я влип в очень неприятную историю. По своей глупости.
У одного из членов нашей обслуживающей команды был день рождения, и он предложил его отметить. Я проявил мягкотелость и от предложения не отказался. В 12:00, когда спортсмены отбыли на соревнования, мы приняли грамм по сто водки и разошлись по своим делам. Вместе с нами, русскими, хлестанул немного и японец Судзуки, который ведал в японской команде хозяйственными делами (как я потом выяснил, бывший сотрудник спецслужб Японии).
Минут через двадцать после несанкционированного распития спиртных напитков ко мне прибежал переводчик и взволнованно сообщил:
– Алексей Алексеевич! С Судзуки плохо. У него разболелся живот…
Я весь похолодел,
