уже говорили выше, что Иван Данилович, вскоре после того, как стал великим князем, послал в Ростов в качестве наместника боярина Василия Кочеву, который распоряжался там, как полновластный господин. Других князей – не только удельных, но и великих – Иван Данилович тоже старался, так сказать, прибрать к рукам, нередко при посредстве Орды. Так, в 1339 г. «по его думе» позваны были в Орду Василий Грозный, князь Ярославский, и великий князь Тверской Александр. О ростовских князьях в этом эпизоде в летописи не говорится ничего, и, надо полагать, потому, что они, ослабленные дроблением своей отчины и домашними раздорами, не могли уже оказывать сопротивления сильному князю Московскому и были у него в совершенном подчинении. Так, в 1340 г., когда татары во главе с Товлубием шли чрез Рязанскую землю наказать за что-то смоленских князей, Иван Данилович, по приказанию хана, должен был послать на помощь Товлубию свои войска. В числе других князей он послал и Константина Васильевича Ростовского164. Далее, по смерти Ивана Калиты, когда Семен Гордый хотел наказать новгородцев в том же 1340 г., то призвал в Москву для участия в этом походе суздальского и ярославского князей, а также и Константина Ростовского165.
Года через два после (в 1342 г.) Константин Васильевич, как и другие князья, ездил в Орду на поклон к новому хану Чанибеку166.
Затем летописи не передают никаких известий о Константине Васильевиче в течение шести лет, т. е. до 1348 г. (по другим – до 1347 г.). В упомянутом году шведы стали угрожать войной новгородцам; те, не надеясь только на собственные силы, обратились с просьбой о помощи к великому князю Семену Гордому. Семен сам пошел было в Новгород, но с дороги вынужден был воротиться, так как хан через своих послов требовал его в Орду, и отправил в Новгород брата Ивана вместе с князем Константином Ростовским167.
После этого похода 11 лет летописи опять ничего не говорят о Константине Васильевиче. Только со времени кончины великого князя Ивана II Ивановича, оставившего двух малолетних сыновей, когда для Северо-Восточной Руси наступила смутная година, имя Константина Ростовского снова появляется у летописцев. У наследника Ивана Ивановича Димитрия (впоследствии Донского) великокняжеский титул стал оспаривать князь Суздальский Димитрий Константинович. Удельные князья, испытавшие на себе гнет московских князей, подняли головы: они старались освободиться от опеки Москвы, и в спорах и раздорах московского и суздальского князей их сочувствие было на стороне последнего. Пользуясь этими раздорами, они ездили в Орду, где старались получше устроить свои дела, и это им удавалось, хотя в Орде происходили тогда кровавые смуты и перевороты. Константин Ростовский не отставал от других: в 1360 г. он выхлопотал в Орде ярлык на все княжение Ростовское168, а следовательно, и на изгнание из Ростова своего племянника князя Андрея Федоровича, владевшего Сретенской стороной.
В том же году, зимой, в Орду явились жукотинские князья с жалобой на разбой новгородцев, или, лучше сказать, новгородских удальцов – ушкуйников, которые ограбили и побили в Жукотине множество татар. Хидырь, бывший в это
