и инструменты.
– А где Ликанов с Василием? – заозиралась Марвел.
– Задержались, сейчас подойдут, – с раздражением ответил Эрик.
Он отвернулся, достал трубку и закурил. Она не помнила, чтобы раньше студент увлекался подобным. Но раньше у Эрика была совсем другая жизнь. А может, он вспомнил, как сам в прошлом году покупал в кондитерской пирожные для магистра Клэр. Марвел задалась вопросом: неужели Тесс не замечала, что брат в нее влюблен? Скорее всего, именно их неожиданное родство изменило некогда добродушного и открытого Фрайберга. Тот юноша исчез, а вместо него появился колкий, раздражительный и хмурый принц Алан. Марвел наблюдала за Эриком со стороны: даже движения стали порывистыми и нервными, а черты лица обострились. Сейчас студент особенно походил на своего дальнего родственника Райнера Моргана. Выкурив трубку и сплюнув на землю, Эрик занял место рядом с водителем и захлопнул дверцу, словно отгородился от мира. Водитель помог Марвел сесть в салон мобиля, а вскоре подоспели Ликанов и Корнев. Молодые люди своими шутками хоть как-то разрядили напряженную обстановку.
Обратный полет на «Заплатке» прошел все в той же нервной атмосфере. Ликанов пытался шутить, он торжественно выдал членам экипажа одинаковые новые гогглы с тройными стеклами. Цветные линзы дальнего и ближнего видения легко менялись, затемненные стекла для ночного обзора откидывались наверх. Очки были удобными, но выглядели необычно: с лиловыми стеклами и круглой оправой, по форме напоминавшей большие гайки. Точно такие же гогглы магистр ранее преподнес декану Моргану и Арту, тем самым закрепив за ними почетное звание членов команды «Заплатки». Но даже шутливый ритуал «награждения» не смог изменить настроение Фрайберга, до конца полета тот по-прежнему ворчал и придирался к пилоту и механику.
Подлетев к острову, дирижабль пристыковался к нижней арке причальной башни. Глеб с Корневым первыми покинули борт, а Эрик задержался, проверяя приборную панель. И Марвел решилась на откровенность. Что она, в конце концов, теряет, если поговорит с другом и попробует растопить в его сердце лед?
– Эрик, я понимаю, как тебе тяжело… – начала она.
– Понимаешь? – усмехнулся капитан и обернулся. – Адептка Уэлч узнала чужие тайны и теперь полагает, что кому-то нужна ее жалость?
– Я была в подобной ситуации… – попыталась возразить Марвел.
– Да что ты?! – Эрик подошел и схватил ее за руку. – Ты была в роли изгоя? Лишилась наследства, училась в замке, который некогда принадлежал твоей семье? Твой отец был безумцем, а мать – убийцей? Ты не имела возможности встретиться с близким человеком и помочь ему?
Марвел каждой клеточкой чувствовала и боль, и злость собеседника. И понимала правоту брошенных ей в лицо слов. Она знала, что испытал юноша, для которого простая и понятная жизнь закончилась в один миг. Возлюбленная оказалась шпионкой, а прежние друзья предпочли держаться
