дивана, за которым она пряталась. Мужчина, казалось, удивлённо хмыкнул, но потом прошёл к креслам у камина, в одном из которых разместился её отец.
– Я слушаю вас, архимагистр, – сухо произнёс отец.
– Я здесь по просьбе Р{о}дена Дархема, моего друга, – сказал незнакомец.
– Родена Дархема давно нет с нами.
– Да, это так, – печально ответил собеседник отца. – Но остаётся в силе моя клятва позаботиться о нерождённом ребёнке моего друга. И я вижу, что время для её исполнения настало.
– Почему именно сейчас? – спросил отец.
– Я должен остановить эту свадьбу. У ребёнка Родена Дархема другая судьба, ему подвластна магия, и, смею заметить, сильнейшая магия. Ранний брак не для него. Или вы нашли его ниаше*?
– Он сам нашёл свою любовь, может и ниаше, не нам и не сейчас об этом судить.
– Его любовь – это ваша дочь? – с сарказмом произнёс гость.
– Не смейте оскорблять мою дочь! – с пафосом воскликнул папа.
– Ради исполнения клятвы моему другу я и не такое смею, – жёстко сказал незнакомец. – Пусть единственный наследник Дархемов сначала найдет своё призвание, а потом делает, что хочет: женится, бегает по борделям или гоняет русалок по Ледяному морю.
– В Ледяном море нет русалок, – машинально ответил отец.
– Это не значит, что из-за первой попавшейся смазливой юбки наследник должен лишиться магии.
– У него нет магии, – горько сказал отец Милены, – для её пробуждения мы перепробовали всё. Может, брак поможет. Или его дети наследуют дар крови. Это наша последняя надежда.
– А вы искренне переживаете за мальчика.
– Да, это так. Терен с рождения с нами, он нам как сын. Скоро станет им.
– Я должен увидеть наследника. Я сам позову его кровь. Смею утверждать, что на данный момент я один из сильнейших магов современности. И если кровная магия проснётся, свадьба отменяется, а наследник едет учиться, его место в магической школе ждёт его.
***
Свадьба отменяется… едет учиться, отменяется… уезжает. А как же она, Милена? Почему же так жарко. Шум. Везде шум. Никто уже не поможет. Милена крепко, до крови прикусила горячие костяшки пальцев одной руки, а другой вцепилась в перекладину дивана. Тело горело. Горело внутри и снаружи, горело всё: кожа, глаза, волосы, грудь. Страшный нечеловеческий крик боли и горя рвался из обожжённого горла. Она ещё успела увидеть ошеломлённые лица отца и незнакомого мага, посмевшего покуситься на её счастье, почувствовать, как незнакомец, молниеносно оказавшись рядом, берёт её на руки, прижимает её руки и лицо к своей почему-то голой груди, и со словами: "Как вы посмели?" шагает в темноту.
Вместе со спасительной прохладой от груди незнакомца нахлынуло долгожданное забвение.
ЧАСТЬ I
ГЛАВА 1
Очнулась Милена хорошо
