и сдохнешь вместе с ним.
Капитан насупился, отвернулся от подельника. Взгляд его тёмных, глубоко посаженных глаз вперился в Веттрайю.
– С этим что делать будем? Может, перерезать ему горло? Или оставим здесь, пусть рыбами покомандует? Эй ты, чего молчишь? Выбирай, как тебе лучше!
– Жирно для него будет – выбирать. Сколько хороших ребят из-за него сгорели заживо, оземь расшиблись – ещё больше!
– Они погибли в бою, а не сдохли на виселице или в сточной канаве со вспоротым брюхом. Благодаря мне вы людьми себя почувствовали, а не падалью! Я вас летать научил!
– Пасть закрой! – Богурра шагнул к нему, готовый доломать уцелевшие рёбра.
Но Картош остановил:
– Погоди! Летать, значит, научил? Ну и мы тебя сейчас научим. Узнаешь, каково это, с высоты – оземь.
Матросов они звать не стали: люк – рядом, в углу мостика. Распахнули, подтащили, приподняли – и Веттрайя ощутил, что опора исчезла, что под ним пустота. Холодный влажный воздух ударил в лицо, сбил дыхание. Мир вокруг, днище гондолы, серебристо-жёлтая сигара дирижабля пропали, слизанные туманом. Он не увидит даже землю, о которую расшибётся, – успел подумать…
Падение, только что стремительное, начало замедляться. Уже и не падение это было – Веттрайя словно парил, медленно снижаясь. Может, чувства обманывают? Он завертел головой по сторонам, но что увидишь в таком тумане? Потом всё-таки увидел – ветка дерева медленно проплыла вверх в полуметре от него. Пожалуй, он бы дотянулся, если бы не связанные за спиной руки. А вон ещё одна, чуть поодаль. Веттрайя опускался на землю мягко и плавно, как сорвавшийся с дерева лист. Он летел лицом вниз, потому видел, как из тумана вынырнули низкорослые кусты, каменистая осыпь, трава. На эту траву он и лёг.
Минуту Веттрайя лежал неподвижно, пытаясь понять, что происходит. Понять не получалось. Тогда он перевернулся на бок, сел. Тотчас из тумана выступили двое. Они во всём походили на людей – две ноги, две руки, на каждой по пять пальцев, глаза, нос, рот, уши. Но всё же это были не люди: слишком высокие, в каждом по два метра роста, слишком красивые, слишком правильно сложены. И кожа слишком светлая. Волосы белые, будто снег, и большие яркие глаза цвета молодой весенней травы.
Одеты незнакомцы были одинаково – серые с грязно-зелёными разводами комбинезоны наверняка делали их незаметными среди камней и деревьев. Очертания фигур указывали, что одна из них женщина, второй – мужчина.
– Я знаю, кто вы такие, – объявил Веттрайя. – Вы Светлые Боги. Мои предки верили, что вы правили миром до того, как в него пришли Небожители.
Незнакомцы переглянулись. Женщина присела рядом, коснулась верёвок на лодыжках, и узел тут же распался, хоть Веттрайя поклясться мог – она и пальцем не пошевелила для этого. С верёвкой на запястьях произошло то же самое. Мужчина положил ладонь ему на голову, и Веттрайя услышал голос внутри черепа:
– Мы никогда не правили твоим миром.
– И мы не боги. – Женщина
