мчались на «Урале» по дороге, по обе стороны которой темнела стена леса. Свет фары иногда выхватывал отдельные ели или берёзы. Морозный воздух обжигал лицо. Якутин в меховых рукавицах, шубе и унтах уверенно управлял мотоциклом, стараясь не выскочить из колеи. Правда, в колее находились только основные колёса, а коляска моталась между колеями намного выше, так, что мотоцикл всё время стремился опрокинуться на бок. Виктор обратил внимание ещё до отъезда, что заднее колесо обмотано жгутом из тряпки. Этот жгут и позволял теперь ехать по рыхлому снегу почти без пробуксовки. Дорога заметно петляла. Раньше она предназначалась для конных повозок, а теперь, когда пришла цивилизация и люди сменили простых коней на железных, она также исправно служила и им. Якутин свернул на боковую дорогу, больше напоминавшую тропу. Теперь Брызгалову пришлось слезть и временами подталкивать буксующий мотоцикл, отчего, не смотря на мороз, стало жарко. До домов они так пробирались ещё метров пятьсот, когда, наконец, Якутин не остановил своего железного коня у калитки.
– Ну, пойдём в дом, не беспокойся, – видя замешательство Брызгалова, сказал он, – Нас уже засекли. Не так часто здесь появляются гости, да ещё по такой дороге.
Они вошли в огромный дом, имеющий пристройки и различные деревянные сооружения рядом, которые в темноте засыпанные снегом разглядеть трудно. Поздоровавшись с хозяевами, Якутин спросил:
– Хозяин ты книжки читаешь?
Хозяин, действительно похожий на Кутузова, ответил:
– Нам не до книжек. У нас здесь и библиотеки нет. Сегодня целый день огребаю снег, валит и валит…
– Плохо, а мы вот читаем не только брошюрки, но и серьёзные книги, – сказал Якутин, – доставая из-за пазухи бутылку водки и пересказывая в очередной раз анекдот про книжки.
Хозяин рассмеялся, а хозяйка сказала:
– Он опять начитается, а завтра вместо работы будет отдыхать.
– Отдыхать тоже когда-то надо, – возразил Якутин, – Вот, знакомьтесь – это наш главный инженер, недавно приехал, я вам о нём рассказывал.
Хозяин, которого величали Алексей Алексеевич, поднялся с деревянного дивана и стал ставить самовар. Потом он, не спеша, вокруг бутылки, стоящей на чистом столе, стал ставить различные миски, тарелки и, наконец, водрузил в центре большую тарелку сёмги, нарезанной крупными ломтями, у которой был такой аппетитный вид, что она сама просилась в рот.
– Садитесь ближе, будем пить чай, – сказал хозяин, заваривая чай в маленьком чайнике и ставя его на конфорку сверху самовара.
Сидеть в этой деревенской избе с гостеприимными хозяевами оказалось очень уютно. За окном кромешная темень, а они находились в маленьком оазисе, которому не страшны ни холод, ни мороз.
После утоления голода хозяева и гости принялись за чай. Алексей Алексеевич всё наполнял и наполнял из самовара освободившуюся чайную посуду. За разговорами постепенно опустела тарелка с сёмгой. Хозяин её снова наполнил
