приложил к губам и прошептал:
– Я не хочу с тобой прощаться. Поехали. Мы с Серегой быстро порешаем дела, потом, если захочешь, вернемся сюда.
От пристального взгляда карих глаз у Евдокии побежали по спине мурашки и пересохло горло.
– Да, – прошелестела сыщица. – Куда мы едем?
– В Н-ск.
Только что горячая ладонь Евдокии вмиг заледенела. Сказка закончилась, едва Антон произнес название города.
Город Н-ск для сыщицы закрыт. Навечно.
О том, что она никуда не едет, Дуся отважилась сказать Синицыной только по телефону. Вечером.
– Ты не можешь меня так подставить, Землероева! – стенала Линка в трубку.
– Я тебя не подставляю. Ты можешь ехать, я – нет.
– Никогда не думала, что ты можешь быть такой упрямой стервой!
Дуся выдержала паузу.
– Лин, не говори того, о чем позже пожалеешь.
– Да пошла ты к черту, Землероева! Я уезжаю с Сергеем!
Евдокия тихо выговорила:
– Лин, у меня есть серьезные причины, чтобы отказаться.
– Паршин позвонил, да?! Предложил с женой и дочкой погулять, поесть мороженого?!
– А если и так?
– Дура! Так и просидишь на берегу до седых волос, пока все зубы не выпадут!
– Своеобразно ты меня уговариваешь, подруга, – хмыкнула сыщица.
– Да пошла ты к черту… Уговаривать тебя… Линка отключила связь.
Но через час снова начала звонить. Потом пошли молитвенные эсэмэски…
Один раз позвонил Антон, но Евдокия не ответила.
Решила резать по-живому, пока совсем не приросла.
Полночи плакала.
На шестой день после отъезда Синицыной в Н-ск к Евдокии пришла мама Лины тетя Вера. С порога задала вопрос:
– Дусенька, у тебя есть известия от Ангелины?
– Да, конечно, проходите, тетя Вера…
Девушки дружили с детства, учились в одном классе, сидели за одной партой. В семье доцентов Синицыных к Дусе относились как к родной.
Вера Анатольевна, тиская в кулачке платок, прошла в гостиную, села на краешек дивана и снизу вверх поглядела на растерянную, еще чуть заспанную Дусю, застывшую столбом посередине комнаты. В ввалившихся, обведенных черными кругами бессонницы глазах гостьи стоял вопрос. Плескалась надежда.
– Когда она тебе в последний раз звонила? – спросила Вера Анатольевна.
– Да, собственно… когда? – сама себя спросила Дуся. – На следующий день после отъезда. Сказала, что устроилась шикарно, просила к ней приехать.
– А после?! Потом Синицына тебе еще раз звонила?!
– Нет. Эсэмэски присылала. Много. Разговаривая, мы ругаться начинали.
– Когда пришла последняя эсэмэска?
Евдокия видела, что тетя Вера на грани срыва, говорит сквозь стиснутое горло.
– Кажется…
