шага и Сергей оказался между ними.
Третий действительно, как и предполагалось, оказался юнцом, которого можно было не принимать всерьез. Видимо еще не бывал в серьезных переделках, так как благоразумно отошел, прижался к стене спиной. Его уже начинало трясти от нарастающего страха. Он буквально спинным мозгом ощущал угрозу, опасность, причем опасность смертельную, исходящую от человека материализовавшегося из мрака ночи.
Так мог вести себя либо псих, либо волкодав, уверенный в своих силах. Юнец даже челюсть прижал рукой, чтоб никто не услышал дроби, выбиваемой зубами. Он боялся. Боялся драки, боялся боли. А то, что это предстоит испытать на собственной шкуре через мгновение, он чувствовал всеми фибрами своей душёнки. Если ранее он испытывал буквально щенячий восторг, удовлетворение и упоение собственной значимостью под покровительством таких шкафов‒отморозков, когда мог безнаказанно издеваться над неспособной дать отпор жертвой, буквально оцепеневшей только от вида амбалов с пудовыми кулаками, то теперь уверенность эта улетучилась как дым. Понимая, что пришел час расплаты, он приготовился принять удар судьбы с покорностью кролика под взглядом удава. Именно в таком состоянии он и находился сейчас. Ужас сковал тело и подчинил разум. Он ясно понимал ‒ бить его будут. И громилы не помогут.
‒ Ты… Ты откуда такой взялся?! ‒ бугай даже забыл о расстёгнутом гульфике.
И тут же осел на землю, с хрипом хватая воздух и громко шлепая мокрыми мясистыми губами.
Сергей без замаха левой ногой резко саданул ему между ног. И сразу же, но уже правой, (не терзая себя угрызениями совести по поводу неспортивного поведения) нанес удар второму. Так же ниже пояса. И в полном молчании, как говориться, без комментариев. Самые опасные противники были выведены из строя.
Оба катались по асфальту, схватив руками горящие как в огне причинные места и выли, выли в прямом смысле этого слова. Пытались что‒то сказать, но боль, затмевающая сознание выступала на первый план.
Юнец трепетал как осиновый лист, вытирая стену острыми лопатками. Сцена избиения была ему явно не по душе. Рот он забыл закрыть в немом крике, с ужасом наблюдая приближение экзекутора.
‒ Я…Я…‒ выдавил с трудом.
Сергей схватил за плечо, сжал пальцы. Пытаясь освободиться, молодой извивался ужом и скулил как щенок.
‒ Ты хотел облегчиться? ‒ мягко и даже ласково поинтересовался Сергей. ‒ Это можно. И даже нужно.
Но после таких слов, тот задрожал еще сильнее, а головой замотал так энергично, что пора было беспокоиться за целостность шейных позвонков. Желторотик прекрасно понял, что задумал бескомпромиссный ночной судья, следователь и прокурор в одном лице. И ближайшее будущее уже не виделось таким радужным и безоблачным, нежели пять минут назад, когда еще чувствовал себя хозяином жизни. Как и не обольщался насчет лояльности своих дружков.
‒ Делай дело. ‒ встряхнул как куклу. ‒ На них. Живо.
‒ Не… Не могу‒у! ‒ прошептал тот. ‒ Они меня убьют…
