милый Бутурлин, почему же ты раньше мне об этом не рассказал? – засиял опять было нахмурившийся князь Андрей. – Как пришел из трактира, так бы сразу и рассказал!
– Да откуда мне знать, что ты с ними был знаком? – И Бутурлин еще что-то хотел сказать князю Андрею, но не успел. Такой вдруг вопль оглушительный из отдушины в стене раздался, что Бутурлин от неожиданности вздрогнул и даже чуть голову не пригнул. А ведь привычный был человек: и под пулями стоял, и ядрам неприятельским никогда не кланялся! – Что это? – спросил он князя Андрея, когда вопль повторился. Вопль был похож на вопль человека, которому только что отрубили топором руку или ногу.
– Колокольчик, – ответил князь Андрей и тут же пояснил: – К обеду нас зовут.
– Хорош колокольчик, – насмешливо сказал Бутурлин, заглянув в отдушину.
Там по локоть отрубленная рука держала за ухо отрубленную голову. И он не отпрянул, когда пальцы отрубленной руки ухо у этой головы вдруг стали выкручивать – и из развернувшегося рта раздался очередной вопль.
– Пойдем. Потом рассмотришь, – заторопил князь Андрей Бутурлина.
Старый князь не любил, когда кто-нибудь опаздывал к обеду. Да и не обед это был вовсе в обычном понимании этого слова.
Конечно, никто из-за стола княжеского голодным не вставал. Наоборот, старый князь следил, чтобы все неукоснительно ели, что им подают. Но назвать обед у старого князя обедом – это все равно, что назвать отрубленную голову в отдушине колокольчиком! Поэтому я заранее предупреждаю вас, готовьтесь к неожиданностям.
И еще. В этом, как говорится, вся соль, т. е. суть обеда. Старый князь приглашал к своему столу ровно тринадцать человек. С трепетом шли к нему обедать, гадая – кто же из них сегодня будет тринадцатым? Старый князь, надо отдать ему должное, долго не томил их: сразу же указывал тринадцатому сесть напротив себя – на иудин стул!
Глава шестнадцатая
Паноптикум, красильня.
По роже б кирпичом!
Ну а при чем Россия?
Россия-то при чем?
Господа актеры особенно должны обратить внимание на последнюю сцену. Последнее произнесенное слово должно произвесть электрическое потрясение на всех разом, вдруг.
В этот раз он указал сесть напротив себя управляющему.
Управляющий, господин лет сорока пяти, приятной и благородной наружности (он был из разорившихся дворян – и весьма родовитых) с цинично подчеркнутым равнодушием сел на указанный князем стул: не раз он на нем сиживал – и не раз еще будет!
Фамилию его, имя и отчество называть я не буду. Уж очень подленькую и гадкую роль сыграл он в моем романе – и в своей реальной жизни. Поэтому не хотелось бы его потомков огорчать и компрометировать.
А впрочем, вот вам его имя и отчество – да заодно и фамилия.
