сказал Леннар. – Позже… вы все узнаете, но не здесь и не сейчас. Верьте же мне!.. Этот ваш тун Томиан попробовал сделать по-своему, и сами видите, дорогая Энтолинера, что произошло.
Королева прерывисто вздохнула и опустила голову, закрыв подбородком длинную извилистую царапину, легшую на тонкую шею. Леннар продолжал строго:
– Это еще ничего!.. Но если и дальше ваши люди будут вести себя, как неразумные обезьяны из звериного питомника, то лучше сразу оставить идею ехать со мной! Это больно ударит по всем нам, но лучше так, чем по рецептам любезного туна Томиана!.. Вот он зашевелился, кстати! Как ты себя чувствуешь?
Гвардеец, лежащий у стенки фургона на расстеленном плаще, промычал что-то невнятное и попытался приподняться, но тут же был придавлен Леннаром к полу.
– Лежи, дурья голова! Тебе нужно отлежаться хотя бы до того времени, пока мы не доедем до Проклятого леса, а там мы будем к вечеру! А если снова будешь прекословить, пеняй на себя! Ты и так чуть было всех нас не погубил. Говорил же я тебе!.. И что, теперь всякий раз будем испытывать судьбу? Может, в следующий раз ты будешь плевать в Поющую расщелину или пойдешь прогуляешься к Язве Илдыза, там ведь тоже много любопытного?..
– Ам-м… мулет!.. – На губах гвардейца запузырилась слюна. – Это… демоны… они… сохрани нас Катте-Нури, и да будет с нами благословение пресветлого Ааааму!..
– Будет, будет, – примирительно сказал Леннар. – Непременно будет. Только лежи, почтенный тун. Лежи смирно. Ты и так уже внес свой веский вклад в успех общего дела. Бороду подпалил вот…
Ирония, звучавшая в голове Леннара, была несомненной и явной, но своенравный беллонский тун на этот раз не стал возмущаться. Он моргал короткими ресницами и слабой рукой пытался вытянуть из волос неподатливый репей, один из сотни плотно засевших в голове бравого гвардейца.
К вечеру на горизонте за чередой невысоких холмов показалась неровная щетина леса. Заходящее светило в клочьях багрово-красных и зеленовато-синих насморочных туч зависло над ним. Оно набросило на Проклятый лес рдяные отсветы своих последних лучей, протолкавшихся сквозь облака. Альд Каллиера, ознакомившийся с этим видом, отчего-то смутно припомнил, как он, бреясь перед сном, порезался бритвой, и кровь проступила сквозь пену и неутешительно окрасила оставшуюся щетину. Королева Энтолинера, кутаясь в плотную накидку, спросила у Леннара:
– Мы пойдем туда… на ночь глядя?
– Да.
– Но, быть может, лучше переждать до утра?
– Нет. Мы войдем в лес сейчас. А к утру… к утру тут могут быть Ревнители. У них слишком много шпионов и осведомителей, чтобы мы исключили такую возможность даже при самых благоприятных предзнаменованиях. А тут еще и эта история с жрецом и вашим гвардейцем. Нет, мы должны войти в лес сегодня. Сейчас же. Я понимаю, что вы тревожитесь. Да еще все эти легенды… Признаться, в свое время я тоже… – Леннар осекся. Сумрачная тень пробежала по его лицу.
Энтолинера
