дальше – до небольшой поляны, на которой собралось еще с десяток людей. Все они чем-то были заняты: двое точили мечи, еще двое шутливо боролись, один что-то варил в большом котелке над костром, трое подбадривали дерущихся, а еще два человека мирно разговаривали чуть в стороне.
Я постарался отойти подальше, но почти сразу ощутил упирающийся в спину нож. Чуть повернувшись, наткнулся на оскал упыря. Качнув головой, сделал шаг вперед и замер, дожидаясь, что будет дальше.
Надеюсь, они не каннибалы? И почему эта мысль пришла ко мне только сейчас? Прищурился. Вроде не похожи.
Да и меня до сих пор волновало то, что меня не лишили одежды. Она явно была в разы лучше, чем то, что носили аборигены. Если бы меня кормили нормально, то я подумал бы, что за меня хотят у кого-то попросить выкуп. Но кормили скверно. Лично мне не мешало, но любой другой человек, как я уже сказал, давно бы оголодал. Может, на то и был расчет? Все-таки следить за ослабленным человеком проще, чем за тем, у кого полно сил.
На меня конечно же обращали внимание, то и дело кивали в мою сторону и что-то спрашивали у людей, которые привели меня. Иногда я видел нечто вроде тревоги во взглядах. Меня не боялись, нет, но что-то во всей ситуации со мной заставляло их опасаться. Впрочем, я и сам толком не мог понять, что означает их тревога.
Никакой лачуги мне не выделили. Вместо этого посадили рядом с костром и оставили в покое. Я так понимаю, подобное место выделили по той простой причине, что так за мной было легче наблюдать. Лачугу все-таки охранять надо было, к тому же я всегда мог разломать стену и сбежать.
Постоянное внимание меня мало волновало, так что я устроился удобнее и прикрыл глаза, решив сконцентрировать все свое внимание на том, чтобы прочесть сидящего неподалеку упыря. Его, кстати, судя по злобному взгляду и недовольной морде, приставили следить за мной постоянно.
Через какое-то время разочарованно вздохнул. Ничего. Полный ноль, будто и не было во мне никогда магии.
Вечером меня ждала очередная миска пустой похлебки, короткая прогулка в лес и своеобразный сон, занимавший теперь по моему восприятию несколько минут.
С утра я заметил, что людей стало меньше. Да и главарь пропал, хотя упырь остался. И это его явно весьма сильно расстраивало. О том, что он чем-то расстроен, упырь попытался донести, тыча мне в лицо горящей на одном конце палкой. Я опасливо на нее посмотрел, а потом поднял взгляд на упыря, мысленно обещая переломать ему все конечности, если он хотя бы случайно ткнет в меня палкой.
Не знаю, что такого увидел упырь в моих глазах, но он отшатнулся и едва заметно побледнел, отбрасывая палку в сторону так, словно она была змеей. Палка упала далеко от костра. Это заметил один из аборигенов, тут же указав упырю на это, явно сказав, чтобы тот не швырялся горящим хворостом. Упырь огрызнулся, словно желая сбросить напряжение с помощью старой доброй драки. Вскоре завязалась небольшая потасовка.
Вместо того, чтобы разнять
