style="font-size:15px;"> – Супер.
Ее тело, прислонившееся спиной к стене кафешки, отлепилось и развернулось ко мне подчеркнуто выпяченным фронтом, которым хозяйка явно бравировала.
– Ксюша… – начал я.
Оксана скорчила противную мордочку:
– Ненавижу это ваше умилительное сокращение – «Ксю-юша». Трубочка из плюша. Я – Оксана. Если хочешь по-приятельски, то Оса. Так меня зовут свои.
– Тебе сколько лет, Оса?
– А сколько дашь?
Я пожал плечами. Мне не цифра была нужна, давно известная, мне нужно было другое.
Увидев, что я не собираюсь идти на поводу шаблонов, то есть привычно флиртовать, рассыпаться в комплиментах и заигрывать другими способами, Оксана недовольно бросила:
– Боишься с малолеткой связаться? Успокойся, восемнадцать уже есть.
Неожиданно. Но логично.
Долгополову, скорее всего, она сказала так же, и кое-какие обвинения с него я, пожалуй, сниму. Отвечать будет только за действия. В чем-то он прав: когда девчонка так размалевана и прокурена – вполне сойдет за совершеннолетнюю.
– Ну, Оса, кончай здоровье гробить, – я отобрал недокуренную сигарету, мощный щелчок отправил ее в урну. – Нас, наверное, уже заждались.
– Кому мы там нужны, – брезгливо хмыкнула Оксана. – Твой приятель сначала вовсю охмурял меня, а когда я пошла с тобой, перекинулся на Анютку.
– А тебе, значит, обидно?
– Еще чего.
И все же ей обидно. Леонид неправильно повел партию. Нужно направить его усилия в нужное русло.
Мы вернулись в кафе. Вдруг мой взгляд застыл, словно напоролся на стену, и я едва не сшиб близлежащий столик. В углу, почти скрытые перегородкой и невидимые с других направлений, сидели Жанна и двое парней, каждый намного старше ее. Впрочем, намного – громко сказано, у меня с ней тоже разница почти в десяток. У этих – побольше. Все трое весело смеялись чему-то. Жанна льнула к одному из них болезненно-знакомым движением, при этом приятельски пожимала руку второго. Ее легкое вечернее платье (ведь специально переоделась к случаю!) открыто развевалось и наводило на некрасивые мысли.
Неприятное зрелище. На ватных ногах я дошел до своего столика и опустился, автоматически подвинув стул садившейся Оксане.
Та оценила проявленную галантность и вновь подвинулась ко мне, а в ответ на поднявшиеся брови Леонида показала ему язык.
– А ты, батенька, извиняюсьза выражение, ловелас! – прошелестел мой приятель, едва сдерживая хохот.
– Он, в отличие от некоторых, настоящий мужчина. – Словно устанавливая право собственности, Оксана прижалась ко мне плечом.
Нюта молча поглощала мороженое и не обращала внимания ни на пикировку, ни на изменившуюся ситуацию.
Колец на правых безымянных пальцах ни у меня, ни у Леонида не было. Возможно, из-за этого Оксана воспринимала нас как дичь, которую стоило попытаться добыть. Сначала Леонида, специально пижонисто разодевшегося для этого мероприятия, а теперь и меня.
