style="font-size:15px;"> – Меня это не интересует, – солгал он.
Ему было очень интересно, как она будет играть эту партию.
– Я пока даже не назвала вам цену.
Он пожал плечами.
– Сколько бы вы ни предложили, кое-кто другой заплатит вдвое больше.
– Виктор Рохан?
– Вы знаете его?
– Я знаю о нем. Мы не встречались. Так вы планируете продать серьгу ему?
Она, как и он, притворялась бесстрастной, но ее пальцы нервно сжали ножку фужера, выдавая ее волнение.
– Я еще не решил.
Виктор Рохан стал для Кейна занозой в заднице, настойчиво уговаривая его продать серьгу ему, при этом постоянно повышая цену. Кейн не собирался играть с ним. Он слышал, что Рохан был из тех людей, с которыми лучше не шутить. При других обстоятельствах Кейн с легкостью расстался бы с серьгой за скромное вознаграждение.
Но тогда Жизеллы здесь не было бы.
– Что, если я удвою последнюю цену, предложенную Виктором? – спросила она.
Кейна снова поразила ее бравада. Он назвал последнюю цену, предложенную Виктором, и у нее дрогнули ресницы.
Он усмехнулся.
– Готовы удвоить?
– Я не блефую. Просто я не подозревала, что ставки растут так быстро. Я готова заплатить. Мы договорились? – Она протянула ему руку.
– О черт, нет. Мне не нужны деньги, а серьга тем временем растет в цене с каждым днем.
И этот инструмент давления на нее был для него бесценен.
Он продолжал потягивать свой бурбон, и она опустила руку.
– Вам отчаянно нужна эта вещица, не так ли? Почему? – Серьга была красивой, насколько Кейн мог судить, но он не понимал, с чего вокруг нее поднялся такой ажиотаж. – Вы хотите сами перепродать ее Рохану и получить навар?
– Нет. – Она приняла оскорбленный вид. – Я уже говорила вам. Я хочу подарить ее бабушке.
– Одну серьгу?
– Она имеет большую ценность для нее.
Кейн никогда не понимал, что значит быть привязанным к какому-нибудь предмету. У него не было даже любимой пары джинсов, не говоря уже о часах или яхтах. Все можно было заменить, если есть деньги.
Единственное, что задевало его, – это когда кто-нибудь пытался что-нибудь у него отнять. А такое случилось. Несколько недель назад ее кузен Бенни сделал именно это. Он обобрал кучку инвесторов, которые старались теперь утопить Кейна.
Он должен помнить только об этом, а не о том, как целовал эти пухлые губки со страстью, которая сжигала его с тех пор. Он чувствовал себя зверем, почуявшим крупную добычу.
– На меня не влияют эмоции, – сказал он и залпом выпил остатки бурбона. Он окинул ее презрительным взглядом, твердо намеренный не дать ей почувствовать, как глубоко она запустила в него свои коготки. – Даже похоть.
Жизелла оделась так, чтобы пройти мимо охранников, не отвечая на кучу вопросов. На подобных мероприятиях всегда присутствовали
