не работа. Ты контрактник. Твоя работа здесь.
– Хорошо. На мою вторую работу.
– Сколько времени это займет?
– Не знаю. Если назовешь мне его имя…
– Нет.
– …или что он натворил…
– Нет.
– Тогда будем идти трудным путем, шаг за шагом. Я нахожу информацию, останавливаюсь, сообщаю художнице, и мы снова начинаем.
– Так тому и быть.
– Можно мне теперь домой?
– Еще минуточку. Как ты, Кааро?
– Нормально.
– Ты одинок.
– Я один, а не одинок. Уединение – не обязательно плохая штука. Я много читаю. Хочу научиться играть на гобое.
– Что читаешь?
– Хомского.
– Ясно. И правда учишься играть на гобое?
– Нет.
– Не знаю, зачем я и спрашиваю. Вали домой.
– Доброй ночи, Феми.
Когда машина О45 высаживает меня у дома, глаза у меня уже слипаются. Ночь проиграла битву с днем, и скоро Роузуотер проснется и отправится на работу. Город просыпается слоями. Сначала пищевой. Дальнобойщики привозят урожай из Ойо, Огбомошо, Илорина и Абеокуты. Маниок, кукуруза, ямсовая мука, просо, рис из Таиланда. Здесь теперь почти ничего не выращивают. Все это развозится по всяческим «Буккам», «Маминым кухням», «Кушать подано». Дешево, близко и необходимо чернорабочим, которым нужна сытная углеводная бомба, прежде чем отправиться вкалывать за плату меньше минимальной, использовать свои бицепсы, трицепсы и хребты, чтобы поднимать, рубить, пилить, стыковать, брить, забивать и мыть. Кухни заработали. Запахи выманивают наружу первый слой офисных работников, клерков, секретарей, мелких служащих. В течение двух часов роузуотерские специалисты среднего достатка разойдутся по своим офисам, больницам, адвокатским конторам, бухгалтерским фирмам и, конечно же, банкам.
Среди них буду и я, но мне нужно принять душ и позавтракать, может быть, выпить крепкого кофе. Я живу на втором этаже трехэтажки в Атево. Квартира открывается введением кода из восьми чисел, но есть и ключ для разблокировки.
Телефон принимает кучу сообщений, будто сигнал только что стал сильнее. Я подумываю о том, чтобы забить на банк, сказаться больным и проспать весь день. Хочу узнать, кто пытается подобраться ко мне через ксеносферу. Раздеваюсь и нагишом иду в душ. Пробую этот фокус с теплой, потом холодной, а затем обжигающе горячей водой, но он меня не освежает. Зеркало показывает мне налитые кровью глаза, а под ними мешки – точь-в-точь с фотки извращенца в криминальной сводке.
– Выглядишь как идиот, – говорю я отражению. – Да ты и есть идиот. И жизнь твоя не имеет смысла.
Надеваю трусы и шлепаю в гостиную, не вытеревшись насухо.
– Майлз Дэвис, «So What», – говорю я сенсорам, и из динамиков вырывается басовая тема.
– Телефон, сообщения.
Я сажусь. Закрываю глаза. Слушаю.
Мой бухгалтер
