минут и сорок восемь секунд. По моим подсчетам, мы с тобой точно могли бы сбежать в следующий раз, когда он отвернется, и наше отсутствие не заметят, пока мы не доберемся до ручья Гремучей Змеи. Моргни дважды, если ты согласна.
Лилит даже не знала, с чего начать. Моргни дважды? Скорее упади замертво три раза, хотела она ему сказать. Когда Лилит подняла взгляд, на его лице было странное спокойное выражение, словно они были друзьями, которые постоянно такое вытворяли. Словно они вообще были друзьями.
Странность была в том, что Лилит постоянно уходила с уроков – вчера она сделала это дважды, на классном занятии и биологии. Но она никогда не делала это веселья ради. Побег был ее единственным шансом, механизмом выживания. Кэм, казалось, думал, что знает, кто она и как проживает свою жизнь, – и это ее раздражало. Она не хотела, чтобы он вообще думал о ней.
«Нет», – написала она, прямо над словами в записке Кэма. Смяла ее и кинула в него, когда мистер Дэвидсон отвернулся в следующий раз.
Остаток дня был долгим и жутким, но по крайней мере Лилит могла отдохнуть от Кэма. Она не видела его за обедом, или в коридорах, или на любом другом уроке. Лилит решила, что, если у нее два урока с ним, лучше бы разобраться с этим сразу же с утра – и избавиться от дурацкого ощущения, которое приходило вместе с ним. Почему он вел себя с ней так обыденно? Он словно считал, что ей нравится его присутствие. Что-то в нем наполняло ее яростью.
Когда прозвенел последний звонок и Лилит больше всего хотела улизнуть в рожковые заросли, чтобы поиграть одной на гитаре у ручья Гремучей Змеи, ей пришлось пойти на занятия после уроков.
Комната для задержания после уроков была скудно обставлена – лишь несколько парт и на стене постер с котенком, цепляющимся за ветку дерева. Словно в трехтысячный раз, Лилит прочитала слова, напечатанные ниже пятнистого хвоста:
Ты живешь только один раз.
Но если сделаешь все правильно, одного раза достаточно.
Чтобы пережить задержание после уроков, нужно было погрузиться в транс. Лилит уставилась на постер с котенком, пока тот не стал напоминать что-то внеземное. Котенок, вися там и терзая когтями ветку, выглядел испуганным. И это должно было символизировать «правильную жизнь»? Даже обстановка этой школы не имела смысла.
– Проверка комнат! – объявил тренер Барроуз, ворвавшись в дверь. Он появлялся с проверкой каждые пятнадцать минут, как часы. Второй баскетбольный тренер зачесывал серебряные волосы в высокую прическу, словно стареющий подражатель Элвису. Ученики называли его Хренер Барроуз в честь его неприличных шорт.
Хотя Лилит одна сегодня была оставлена после уроков, Барроуз ходил так, словно комнату заполняли невидимые преступники. Когда он подошел к Лилит, то хлопнул по столу пачкой скрепленных листов.
– Ваш тест по биологии, ваше высочество. Он отличается от того, что вы пропустили вчера.
Такой же или другой – значения не имело, Лилит и этот завалит. Она гадала, почему ее не позвали
