обнаженные тела…
Тутмоса бросило в жар: он впервые видел совершенно нагих девушек, да еще и столь божественно сложенных! Камос изо всех сил старался выглядеть в глазах друга спокойным и невозмутимым – как-никак, ему наблюдать подобные зрелища не впервой! – но и он почувствовал, сколь сильно напряглась его мужская плоть.
Танец все более убыстрялся: девушки то кружились в завораживающем вихре, то неистово вращали бедрами, то грациозно выписывали стройными ногами лишь одним им понятные магические фигуры, составляющие часть ритуала обольщения. Их упругие полные груди призывно покачивались в ритме танца, а длинные черные волосы, плавно струясь по молодым нежным телам, напоминали морские волны.
Наконец барабаны смолкли. После бешеного ритма жрицы задвигались плавно, если не сказать – медленно: теперь зал заполняли единственно лишь нежные звуки арфы и флейты. Вскоре девушки опустились на колени прямо перед возвышением, на котором восседали гости, и начали нежно и одновременно страстно ласкать… друг друга.
Тутмос впился ногтями в одну из подушек, готовый вот-вот разодрать ее на множество мелких кусочков от охватившего его неистового возбуждения. Камос тоже задышал гулко и учащенно, едва справляясь с бушующим во всем теле плотским желанием. Неожиданно раздался вкрадчивый голос Рафии, появившейся, словно бесплотный дух, позади обольстительниц:
– Не угодно ли благородным сегерам сделать выбор?
– О, да! – первым откликнулся Тутмос, буквально уже содрогаясь от возбуждения. – Я желаю вот эту девушку! – он жестом указал на одну из жриц.
Та тотчас поднялась с колен и благодарно поклонилась:
– Вы не пожалеете о своем выборе, господин Тати.
Камосу же, по большому счету, было совершенно неважно, с которой именно из жриц уединиться: он давно уже знал, что в любовных ласках все они настолько искусны, что с любой из них он запросто вновь окажется в райских кущах Иару.
– Я приготовила для вас шатры наверху, но прежде… – с этими словами Рафия трижды ударила в ладоши, и в зал немедленно вошла одна из прежних прислужниц, держа в руках небольшой поднос со стоящими на нем двумя чашами. – Но прежде, дорогие гости, испейте этого напитка: он поможет вам испытать сегодняшней ночью воистину божественное наслаждение Хатхор!
Камос покорно протянул руку и, когда прислужница подала ему одну из чаш, залпом осушил ее. Тутмос, однако, медлил. Рафия, видя его замешательство, мягко пояснила:
– Это всего лишь вино, господин Тати. Будучи изготовлено в храме Хатхор, оно придает мужчинам сил и обостряет их желания.
Эрпатор вопросительно взглянул на сегера. Тот утвердительно кивнул и для пущей убедительности добавил:
– Я пью этот напиток уже в четвертый раз.
Поколебавшись,
