в людях, что с первого же взгляда мог безошибочно определить, кому из них стоит доверять, а кому – нет.
В конце концов с выбором старшего сына смирилась и Тея. Тутмос же с нетерпением ждал теперь появления на свет своего первенца, благо придворный врач заверил его, что, судя по всем признакам, непременно родится мальчик.
Весть о том, что наложница эрпатора Нефрури носит под сердцем ребенка мужского пола и, следовательно, будущего наследника трона, разлетелась вскоре не только по дворцу, но и по всему Инебу-Хеджу. Местные женщины тотчас понесли щедрые дары богине Исиде, почитаемой в качестве матери-прародительницы, и богине Месхенет, помогающей, как известно, при родах.
Однако не все обитатели дворца и Инебу-Хеджа радовались скорому прибавлению в семействе фараона. К примеру, Таусер, жену первого советника Мемеса, приближенную и обласканную самой царицей, изрядно огорчил тот факт, что молодой эрпатор, поддавшись явно сиюминутному увлечению, выбрал в наложницы совершенно невзрачное, по ее мнению, существо. И при каждой возможности, едва уединившись с мужем в своих дворцовых покоях, принималась упрекать его:
– Что толку в твоем высоком положении при дворе фараона?! Что толку, что ты облечен доверием самого Солнечного Гора, если ты не в состоянии устроить судьбу даже собственной дочери?!
Мемес всякий раз вяло оправдывался:
– Ты же знаешь: эрпатор сам выбрал себе наложницу! Причем не взирая даже на протесты царицы. Что, по-твоему, должен был я сделать в подобной ситуации? Да и потом: неужели ты действительно желаешь нашей дочери участи наложницы?!
Таусер заводилась еще пуще:
– А что в этом плохого? Любая жена знатного сегера наверняка только о том и мечтает, чтобы ее дочь разделила ложе с наследником трона!
– Какая глупость! – начинал распаляться Мемес. – Вспомни, сколькими наложницами обладал наш фараон! И где они? Одна лишь Тея имеет влияние над Аменхотепом и лишь ее сыновья – его прямые наследники!
Казалось, подобные доводы возвращали Таусер к реальности: жгучая обида на мужа отступала, задетое самолюбие успокаивалось.
– Значит, наша Нитоприс станет женой Тутмоса! И ты тому поспособствуешь! – решительно заявляла она.
Мемес начинал удивленно таращиться на супругу:
– Во-первых, наша Нитоприс старше эрпатора, а во-вторых, с ее замужеством все уже, как ты знаешь, решено!
– Ничего… Намеченное замужество придется отложить, надо всего лишь потянуть время… – упрямо продолжала гнуть свою линию Таусер. – А возраст – не помеха: Нитоприс старше Тутмоса всего на шесть месяцев.
Настойчивость супруги настораживала Мемеса.
– Что ты задумала? – делал он попытку выведать ее сокровенные мысли. Не дождавшись ответа, предупреждал: – Не забывай, что кругом – люди Джера! Из-за твоих интриг
